Переведено совместно с Михаилом Балаевым.

Оригинал на английском здесь.

Глава 10. Читать с самого начала отсюда. Перевод остальных глав здесь.

ИНТЕРМЕДИЯ

Примечание автора. Рекомендую для максимального эффекта читать следующие несколько страниц под аккомпанемент подобно тому, что используется в фильмах, а точнее, в тех сценах, где показывается процесс подготовки героя к важному событию. От себя рекомендую такие композиции, как You’re the Best Around из фильма «Парень-каратист», Hearts on Fire из «Рокки-4» или Playing with the Boys Кенни Логгинса, игравшую в знаменитой сцене с игрой в волейбол из фильма «Топ Ган».

Но на самом деле, лучше всего подойдет великая композиция Push It to the Limit из «Лица со шрамом». В конце концов, в мире DFS есть место и расследованиям ФБР, и личным самолётам, и вечеринкам с сексуальными моделями, и, конечно, килограммам денег. Тони Монтана мог бы стать отличным игроком в DFS.

Профессиональные спортсмены стараются достичь состояния, при котором они не планируют каждый следующий шаг; вместо этого, сочетание профессионализма, навыков, опыта, техники и уверенности в себе делают все их действия непринуждёнными и доведенными до автоматизма.

С момента выигрыша места в лайв-финале я как раз достигаю именно такого состояния.

Мои знания о хоккее достигли элитного уровня, и теперь я обращаю внимание на такие мелочи, как то, насколько рано та или иная команда снимает вратаря в конце третьего периода, что помогает мне «собрать» максимальное количество голов в пустые ворота. Мы с Бипом продолжаем совершенствовать стратегии стекинга и находить новые способы комбинирования игроков, например, полные стеки из целой бригады большинства или стеки из шести игроков из одной команды, чтобы добиться оптимальных результатов. Я начинаю использовать продвинутую статистику, используя показатели вроде ixG60III для прогнозирования эффективности того или иного игрока. Вместе с Бипом мы также начинаем применять продвинутую стратегию, используя, например, опцию поздней замены на DraftKings, чтобы поменять состав в зависимости от того, как идут дела в турнире, и перейти к более безопасной или агрессивной комбинации игроков. Я отношусь к DFS как к своей работе, тратя по 5-6 часов на сбор команды, и это, наконец, приносит свои плоды. Словно я повернул какой-то денежный кран, и прибыль потекла рекой.

Окончательно осмелев, я играю крупные турниры, вкладывая каждый день по одной-две тысячи долларов и соревнуясь с лучшими игроками в DFS-хоккей. При этом я не просто играю в ноль – я выигрываю; «заносы» на две, три, четыре, шесть тысяч долларов уже не редкость. Я не просто хорош – я очень хорош! Я регулярно играю большое количество турниров с приличными призовыми, и DraftKings предлагает мне принять участие в VIP-программе. Я начинаю получать все «плюшки», положенные хайроллерам: билеты на спортивные матчи, приглашения на специальные мероприятия, билеты на индивидуальные турниры и т.д. Я даже зарабатываю уважение других топ-игроков и становлюсь частью их тусовки. К моему удивлению, мы с Saahil’ом становимся друзьями и периодически собираемся в пабах в центре Бостона, чтобы пропустить по кружке пива и посмотреть футбол. Однажды мы сидели в одном из пабов около часа, и Saahil проиграл около 100 тысяч долларов, даже не заметив этого. Я – парень-рубаха, поэтому пришлось помочь другу и оплатить счёт.

Тот день, как и многие другие – это просто прелюдия перед семью часами вечера, когда начинается игровой день. Через две недели после выигрыша первого места в лайв-финале я выигрываю ещё одно. Бип вносит свою долю, и я усердно зарабатываю для него деньги.

В качестве благодарности за десятки тысяч долларов, которые я для него выиграл, Бип приглашает меня в качестве гостя на вечеринку, устроенную FanDuel в особняке Хью Хефнера. Мы полетели в Калифорнию вместе с Бипом, его отцом, дядей и другом Квинном. Нам приходится собирать команды, лежа рядом с бассейном; в этот день проходит еще один сателлит, и Бип предлагает мне вложить больше, хоть даже это и значит, что мне придется рискнуть 4,5 тысячами долларов – самой большой суммой бай-ина за всю мою карьеру. Мне страшно, но я подтверждаю команду, после чего мы поднимаемся наверх, где переодеваемся в подходящую для вечеринки у бассейна одежду.

Спустя шесть часов, я хвастаюсь своим телефоном всем, кого могу найти вокруг: Assani, DraftCheat’у, JeffElJefe, Saahil’у. Зачем, можете спросить вы? Все просто – по завершении игрового дня на экране телефона красуется надпись, которая гласит, что я выиграл 35 тысяч долларов. Тридцать пять! После окончания университета я столько за год не зарабатывал; по крайней мере, так было первые два года. Если забыть о том, что я выиграл уже третий свой сателлит и еще несколько других крупных турниров, то это – мой крупнейший выигрыш. Да, мне нужно отдать примерно половину выигрыша Бипу, но что с того? Пока мне кажется, что это половина от бесконечности.

А лучшего места для празднования победы, чем особняк Хью Хефнера, просто не придумать! На следующий день мы плотно налегаем на алкоголь, и к вечеру я уже сижу в знаменитой пещере особняка вместе с другими DFS-никами и несколькими моделями без бикини, попивая бесконечный запас коктейлей водка-тоник.

Повсюду девушки, причем некоторые из них профессиональные модели, а некоторые – так называемые playmates (девушки, постоянно живущие в особняке «Плейбоя» – прим. пер.). Большинство из них, как и говорил CSURAM, из Восточной Европы; такое чувство, что их выдернули откуда-то из ночного клуба и сказали, что им можно прийти в особняк «Плейбоя» и потусоваться с богатыми ботанами. Сами DFS-игроки, которые частенько бывают на подобных мероприятиях, к девушкам не подходят; вместо этого девушки подходят к ним. Вся сцена сама по себе выглядит сюрреалистично – сотни девушек различной степени раздетости, многие из них в подпитии, тусуются с DFS-никами и гиками в бассейнах, а в личном зоопарке Хью Хефнера, расположенном неподалеку, гуляют павлины и кричат обезьяны. Игроки высоких лимитов играют в бир-понг, где-то установлен танцпол – в общем, вакханалия, о которой мечтает типичный восьмиклассник; помимо этого, повсюду имеются уголки, где можно «почти незаметно» заняться сексом. Идешь в туалет? Там тоже есть кровать. И всё же, если судить по тому, что рассказывали мне ещё несколько игроков, эта вечеринка – ничто по сравнению с вечеринками в DFS-особняке, которые несколько лет назад организовывали StarStreet и её основатель Джереми Левайн, а также FanDuel. Один из организаторов таких вечеринок, работающий сейчас в FanDuel, рассказывал мне, что частенько небольшие группки уединялись в «игровой» комнате, где повсюду были ниши, закрытые зеркалами и используемые для известных целей. На афтепати ребята снимали расположенный рядом домик с шестом для стриптиза, который частенько использовался по назначению.

Тем не менее, в современных условиях, когда из «Плейбоя» убраны фотографии с полной обнажёнкой, такие вечеринки уже не имеют рейтинг 18+. Пример этого я вижу, сидя в знаменитой пещере особняка – поздно вечером к нам присоединяются несколько подвыпивших топлесс-девушек. Одна из них решает снять то немногое из одежды, что на ней осталось, но вдруг появляется охрана и вышвыривает нас с вечеринки. Я так и не понял этого момента – разве смысл этих вечеринок не в полностью обнаженных девушках? Видимо, даже особняк «Плейбоя» уже не тот.

Мы пропускаем еще несколько рюмок в баре отеля, а потом в составе примерно 20 человек идем в местный стрип-клуб под названием Body Shop, ведь на вечеринке в особняке обнаженного женского тела нам не хватило. Я уже довольно неплохо набрался, поэтому провёл большую часть вечера, опираясь на стену и разговаривая с Oreo. Мы, два скучных женатых парня, ни к кому не подходим и отгоняем от себя стриптизёрш, как вдруг в клуб входит тот, кого я наконец узнаю: высокий молодой парень с лицом, покрытым прыщами, и кудряшками, которые невозможно спутать ни с какими другими.

«Это же Джек Айкел!», – выпаливаю я Oreo. Он не знает, кто такой Джек Айкел, но я знаю. Этот 19-летний парень ни кто иной, как центр «Баффало Сейбрз», которого я много раз брал себе в команды. Вместе с Айкелом в клубе появляются несколько его одноклубников; в тот же день «Баффало» провели матч с «Лос-Анджелес Кингз», завершив длительную выездную серию. Мы с Oreo тусуемся с «клинками», и я использую все свои недавно приобретенные знания о хоккее, чтобы стать своим. В конце концов, мы направляемся в отель, устав пить.

Джек Айкел

А знаете, что самое печальное? Даже несмотря на то, что я знал, что ребята из «Сейбрз» отдыхали до 4 часов утра, а потом летели через всю страну обратно в Баффало, уже в следующей игре я взял Айкела и компанию к себе в команду. Как вы понимаете, в той игре их просто уничтожили. И кто так распоряжается инсайдерской информацией?

Но всё это не имеет значения. Меньше чем за четыре месяца я вложил в DFS порядка 200 тысяч долларов и получил 60 тысяч чистой прибыли, включая стоимость трёх мест в лайв-турнире по хоккею, где у меня будет шанс выиграть более 100 тысяч долларов. Большинство из этих денег уйдут Бипу (и я ещё молчу про налоговые вычеты), но, тем не менее, я стал выигрывающим и опасным игроком. К марту я стал одним из самых уважаемых и опасных игроков в DFS-хоккей. Теперь я тот, кого я ненавидел больше всего, когда начинал играть в DFS.

Я теперь акула.

Глава 11

Фэнтези поглотил меня полностью; мой мир представляет собой непрерывную череду побед и поражений. Иногда я начинаю задумываться –не зашёл ли я слишком далеко?

Каждая минута между окончанием последнего игрового дня и началом следующего кажется бессмысленной. Последний матч заканчивается около 2 часов ночи, и время до начала матчей вечером следующего дня превращается в прелюдию, в одно скучное, долгое ожидание.

А когда я наконец-то засыпаю – а обычно это происходит далеко не сразу – мне снятся фэнтези-команды. Мне в буквальном смысле слова снится лобби сайта DraftKings. Числа, набранные очки, профит, знаки доллара и нули; нули, которые твердят мне о моих неверных решениях. Мое настроение после пробуждения часто напрямую зависит от результатов предыдущего дня. Если я выиграл – весь день на позитиве, если проиграл – раздражаюсь чуть больше обычного. Перепады настроения не такие значительные, но они присутствуют постоянно.

DFS занимает меня настолько, что мой мозг практически перестал интересоваться чем-либо еще. Всё меркнет по сравнению с хоккейными матчами: книги, тв-шоу, видеоигры. С хоккейными матчами, на которые я ставлю деньги, само собой.

В моей жизни встречаются моменты, когда я болтаюсь на грани алкогольной зависимости. Обычно я удерживаюсь по эту сторону, но это манящее чувство, это желание пересечь черту и остаться там навсегда мне хорошо знакомо.

Во мне много от моего отца (земля ему пухом), который страдал от алкоголизма большую часть жизни. Я никогда не пил как он – без устали, почти каждую ночь, но когда я пью, то выпиваю больше, чем нужно. Часто – чересчур много. Я хорошенько надираюсь, становлюсь душой компании, мне весело – так зачем останавливаться? Для большинства это не повод для волнений и самокопания. Подумаешь, всего то похмелье пережить и бутылки вынести. Многие не придают этому значения.

Я похож на своего отца во многом, и мне это нравится. Однако я знаю, что мне нужно опасаться зависимостей, контролировать ту часть меня, которая никогда не хочет, да и не может вовремя остановиться. Мой отец умер в 2013 году, и он никогда не умел останавливаться. Я играю в фэнтези-хоккей на больший деньги каждый день и чувствую, как проваливаюсь всё глубже и глубже. Невозможность остановиться тяготит и поглощает меня. С каждым турниром это всё больше и больше превращается в зависимость.

Когда Бип начал тренировать меня, то сразу предостерег меня от просмотра матчей. Он утверждал, что это слишком затянет меня и сведет с ума. Бип предупреждал меня, что даже настоящие профи не могут смотреть все матчи постоянно.

Ничего не могу с собой поделать. Я часто, намеренно и грубо нарушаю это правило – практически каждый день. Часов по 7 каждый день. Как только я собрал команды, я должен сесть за просмотр матчей. Если мои игроки набирают очки, и я вижу это вживую по телевизору, то это становится важнее всего в мире. Не могу в это время сконцентрироваться ни на чем другом, как сильно не старался бы. Если я ужинаю в ресторане с Амалией, то мне нужно прилагать все усилия, чтобы не вытащить телефон и не начать смотреть, как постепенно увеличивается количество набранных мною очков. Даже в перерыве матчей мне нужно глядеть на эти цифры. С одной стороны, такое поведение может быть оправдано. Что во время ужина может быть важнее 3 тысяч долларов, которые я зарядил на сегодняшний тур?

Я начинаю думать о том, что мне следует играть поменьше и занимать время чем-то еще, помимо фэнтези. За прошедшие 10 месяцев я играл практически каждый день, если был в состоянии. Было пару дней, когда с утра я говорил себе, что не буду играть, но к обеду все равно собирал несколько команд. А коль уже собрал, то нужно было и деньжат на них зарядить (обычно по тысяче долларов), чтобы не пропадали зря. Команды-то, скорее всего, хорошие, верно? Какой смысл заряжать 25 или 50 долларов? Ставя так мало нормально не выиграешь. Если только сильно не повезет.

Мог ли я остановиться, если бы очень захотел? Конечно. Я помешан на фэнтези, но не думаю, что это превратилось в зависимость. Когда я столько на этом зарабатываю, зачем мне пропускать даже один соревновательный день игры в хоккей? «Я – отличный игрок, и чтобы быть таковым, нужно посвящать себя делу полностью», не устаю повторять я. К тому же, вы не можете иметь «проблему с игровой зависимостью», если вы настолько хороши, так ведь?

Правда заключается в том, что не все в этом хороши. И не все могут остановиться.

Фёдор Достоевский написал роман «Игрок» в 1867 году за три недели, так как был должен большую сумму денег. Ему нужно было отдать карточный долг, и он обратился к тому, о чем знал не понаслышке – игре в рулетку. Азартные игры одновременно мучали и поддерживали его финансово во время путешествия по Европе за пару лет до написания книги. Этот роман не считается одним из его главных произведений, но эта книга передает настоящие переживания самого автора через главного героя романа – переживания, хорошо знакомые всем тем, кто полностью отдавался во власть удачи и, затаив дыхание, ожидал, что принесет ему фортуна – богатство или крах. Чувства, так хорошо знакомые настоящим игрокам в азартные игры.

Пока ставки на спорт были ограничены букмекерскими конторами в Лас-Вегасе и Атлантик-Сити (или если вы лично знали букмекера из плоти и крови), существовал определенный лимит на то, сколько человек кончат как Достоевский – зависимым должником. С доступностью и повсеместностью DFS ощутить волну азарта стало проще, чем когда-либо. И это может вам дорого стоить. Сценарию «кликни мышкой – дому крышка» в отношении азартных игр в Интернете не суждено было сбыться, но отдельные случаи, когда люди приобрели игровую зависимость, играя в DFS, или проиграли больше, чем могли себе позволить, точно есть. В «Нью-Йорк Таймс» писали о Джоше Адамсе, имевшем игровую зависимость и проигравшем 20 тысяч долларов в DFS. Эрика Миллер из штата Теннесси пыталась отсудить у FanDuel 545 тысяч долларов, проигранных ее мужем, Кеннетом, с 2015 по 2016 год. Потом она же подала в суд и на DraftKings, пытаясь вернуть 46 400 долларов, которые ее супруг проиграл за 4 месяца в 2015 годуI. Без рыбы не было бы и акул.

Организации по оказанию помощи людям с игровой зависимостью только начали понимать, что в лице фэнтези у них появилась новая проблема. Я записался на ежегодную конференцию Массачусетского совета по проблемам игровых зависимостей, чтобы узнать подробнее, чем они занимаются. Одна из секции на конференции будет посвящена феномену DFS, во время которой для членов совета будут даны рекомендации по работе с новым типом клиентов – умных, продвинутых юношей чуть за двадцать, похожих на их бывшую покерную клиентуру.

Для двухдневной конференции был арендован ничем не примечательный отель сети Sheraton в Норвуде, всего в часе езды от главного офиса DraftKings в Бостоне. Приглашено много экспертов из разных областей, но я еду лишь из-за одного – Кита Уайта. Уайт – исполнительный директор Национального совета по проблемам игровых зависимостей. Его считают главным экспертом в этой области в США.

Уайт также был одним из первых в мире, кто предвидел бум DFS и его последствия, проведя параллели с покерной индустрией. Несмотря на свою должность, он не просто пассивно смотрит за происходящим из VIP-ложи; он активно взаимодействует с DraftKings и FanDuel, чтобы бороться с возникшей проблемой и создавать инструменты борьбы на самих сайтах. Уайт также работает с законодателями на уровне штата, стараясь внедрить инструменты защиты пользователей в законы о DFS.

После выступления Уайта, в котором он говорит об основных проблемах и опасениях, связанных с DFS, я нахожу его с целью поговорить подробнее. Он сразу же проявляет большой интерес к моей эволюции из рыбы в акулу, и мы начинаем обсуждать его знакомство с фэнтези.

Уайт – общительный мужчина родом из Вирджинии. Он тараторит о том, как в 1998 году узнал о сезонном фэнтези, только что возглавив Массачусетский совет по проблемам игровых зависимостей. В то время фэнтези вообще не казалось ему проблемой. Были редкие проблемные случаи среди мужчин – всегда именно мужчин – играющих в лигах на Уолл-стрит на шестизначные суммы. Но эти случаи были очень редки. Эти «попавшие в переделку», как он это называет – скорее исключение из правил. Из-за долгого течения турнира привыкание не является распространенной проблемой.

Когда же Уайт узнал о ежедневном фэнтези, то сразу понял отличия. Здесь налицо были все признаки способствующие возникновению привыкания: быстрый оборот средств, крупные выплаты, частые турниры, ориентированные на юношей среднего возраста, ищущих экшена. В ежедневном фэнтези он увидел мутировавший и измененный вид сезонных соревнований, который, подобно опасному вирусу, был готов заразить всех подряд.

«Иногда мы встречались с людьми, оказавшимися в трудной ситуации в сезонных фэнтези-турнирах, – говорит Уайт. – Их проблемы были скорее символическими, но мы ожидали, что с увеличением сумм ставок и частоты турниров мы будем чаще встречаться с проблемами. Мы не ошиблись». Уайт связался с Найджелом Эклсом в 2011 году, чтобы предложить помощь и поделиться опасениями относительно проблемы с игровой зависимостью у игроков в ежедневный фэнтези, с которой придется столкнуться DFS-площадкам.

«Приятно познакомиться, без лишних предисловий – вам следует вплотную заняться проблемой ответственной игры, – вспоминает тот разговор Уайт. – Уже тогда мы говорили о демографических особенностях игроков в DFS. Большинство ваших клиентов попадают в зону риска по игровой зависимости. Молодые люди, болеющие за спорт и пришедшие из покера».

«К тому же, исходя из нашего сорокалетнего опыта по исследованию индустрии азартных игр, мы заметили в соревнованиях по ежедневному фэнтези похожие характеристики. Краткосрочные соревнования, быстрые и частые выплаты – это ассоциируется с зависимостью. Основываясь на этих двух наблюдениях, мы посоветовали сайтам заняться проблемой вплотную».

Ежедневный фэнтези стремительно развивался, и FanDuel было необходимо отбиваться от новых конкурентов, например, DraftKings, так что эти разговоры в итоге ни к чему не привели. А тем временем DFS продолжал свой бурный рост.

«К 2014 году нас стали информировать о клинических случаях зависимости, связанных с фэнтези. Люди стали обращаться в телефонные службы поддержки, а врачи стали рассказывать о случаях из практики. У нас скопились случаи людей, проигрывающих десятки тысяч долларов за короткий промежуток времени», – вспоминает Уайт.

DraftKings и FanDuel, пытаясь прикинуться сайтами, не связанными с азартными играми, не начали работу с организациями по предотвращению и помощью в ситуациях с игровой зависимостью. А клиентов, склонных к возникновению подобных проблем, на сайтах было предостаточно. Организациям, подобным Национальному совету по проблемам игровых зависимостей, наплевать на рассуждения относительно «игры мастерства» или «игры удачи» и на трактовку понятия «азартная игра» в суде и в реальной жизни. Их волнует лишь то, что они видят схожие с блэкджеком и покером симптомы у игроков в фэнтези.

Вся риторика в стиле «мы не азартные игры!» и негласная договоренность между FanDuel и DraftKings была нужна для того, чтобы не втягивать обе компании в судебные тяжбы, которые они в то время не могли себе позволить. Если бы они по-тихому признали, чем они на самом деле являются, и начали бы понемногу оказывать помощь своим пользователям и защищать их от возникновения игровой зависимости, то все было бы в порядке. Но некоторые сотрудники пели совсем другую песню.

«Помню, как я разговаривал с одним из разработчиков в FanDuel. Он мне уверенно говорил, что рад был здесь работать, ведь их продукт не опасен для людей и не вызывает зависимости», – сокрушается Уайт.

Он говорил мне: «Турнир длится слишком долго. Регистрация заканчивается в среду, а матчи начинаются в воскресенье. Из моего букмекерского опыта я знаю – это долго». На это Уайт ответил ему вот что: «Во-первых, такой интервал не смущает делающих ставки на спорт, во-вторых, если у тебя заявлено 500 команд, то ты до воскресенья их и редактируешь. К тому же существует общее заблуждение – если это не игровые автоматы, значит, это не азартная игра». «Про фактор азарта в DFS было известно всем, кроме этого олуха», – вздыхает Уайт.

Мне уж точно это было известно. Я нахожусь в раздрае: меня поглощает фэнтези, я зарабатываю этим деньги, но я не могу понять, зависим ли я уже от фэнтези или нет?

Я спрашиваю: «А что, если ты очень-очень хорош? Может ли у тебя сформироваться зависимость от азартных игр, если ты неплохо этим зарабатываешь? Разве для успеха в каком-либо деле не требуется определенная степень одержимости?».

Уайт смеется. Он уже сталкивался с этим, и ответ на вопрос довольно сложен.

«Сложность заключается в том, что необходимо отличать рекреационного игрока, который играет относительно часто, от лудомана».

Онлайн-тесты, которые обещают точно определить, являетесь ли вы лудоманом – полная ерунда. Они, по сути, бесполезны; они подобны тем дурацким тестам, которые раздают старшеклассникам, чтобы поведать им, что у них проблемы с алкоголем, если они однажды выпили пять бутылок пива за один вечер.

Уайт говорит: «Разработанные нами критерии не проводят различия. Конечно, возможно быть профессиональным азартным игроком, однако эти критерии помогут определить, что вы – патологический лудоман. Основным отличительным признаком является умение устанавливать определенный лимит денег, которое можно проиграть, и придерживаться его. Возможно, ваш лимит на день – это миллион долларов, и вы должны придерживаться его и не уходить в тильт».

Я много раз испытывал чувство тильта, пытаясь отыграться и участвуя в турнирах с большим бай-ином. Не раз я чувствовал, как мое саморазрушающее начало берет верх. До того, как ситуация становится совсем печальной, я обычно выигрываю, и в лучах победы все снова становится хорошо, а депрессия и отчаяние забываются. Типичные американские горки азартного игрока.

Проблемы начинаются, когда начинаешь кататься на американских горках слишком часто, ведь мозг начинает привыкать, и тебе нужны все более и более крутые американские игроки.

Причина, по которой развивается зависимость от азартных игр, заключается в устройстве нашего мозга, а в особенности с наличием в нем нейромедиатора дофамина. Дофамин – это «вкусняшка», которую мозг выделяет в качестве награды. Когда мы делаем что-то полезное (по мнению мозга) – нечто, что позволяет нам выжить, размножаться или получить большее уважение в профессиональной среде – мозг выбрасывает в тело заряд дофамина, и мы чувствуем себя хорошо. Это не только награда, но и напоминание, что нужно делать то же самое, только больше.

Наркотики, от которых развивается зависимость (например, кокаин или амфетамин), стимулируют мозг на выброс дофамина в количестве, в 10 раз превышающем нормальные показатели. Проблема в том, как такие наркотики влияют на мозг. Дело в том, что они провоцируют насколько значительные по объему выбросы дофамина, что мозг со временем хуже реагирует на эти выбросы, и для поддержания хорошего состояния требуется все больше и больше дофамина. Если говорить простым языком, то вы выработали сопротивляемость.

Азартные игры влияют на мозг похожим образом.

Мозг наркомана, «сидящего» на кокаине, и мозг лудомана функционируют примерно одинаково – одинаковые участки мозга активируются и отмирают. Система наград при этом та же самая, хотя и нет активирующего вещества.

Уайт объясняет, что длительные марафоны лудомании обеспечивают постоянное состояние кайфа: «Дофамин вбрасывается в мозг каждые 5 секунд, и если ты долго играешь, с нейрохимической точки зрения это эквивалентно дозе кокаина каждые 3-5 секунд в течение 15 часов подряд без передозировки».

Ставки на спорт, а, значит, и DFS, идеально для этого подходят. С момента начала игр и до конца игрового дня ты вовлечен в процесс. Именно поэтому я не могу оторваться – меня захватывает процесс, и каждый раз, когда за ужином я проверяю результаты игр на телефоне, дофамин выбрасывается в соответствующие мозговые рецепторы. Все, что не дает такой же выброс, кажется пустым и вторичным.

Уайт говорит: «Именно поэтому зависимые люди часто говорят, что вся жизнь, за исключением интересующей их сферы, имеет серый цвет, ведь их рецепторы приспособились к все большим и большим дозам дофамина, а остальные рецепторы тем временем отмирают. Так и развивается ведь зависимость; переносимость – жестокая сука. Такие люди были бы рады тратить пять долларов и получать тот же уровень возбуждения, но они уже не могут этого делать».

Когда мы только начинали тренировки, Бип объяснял мне что-то подобное, причем начал он как будто бы шутливо.

«Я не всегда был таким прожженным ветераном. Когда-то я был простым веселым парнем вроде тебя».

Вдруг улыбка исчезла с его лица, и слова стали значительно мрачнее – Бип начал говорить о том, как ставки на спорт притупили получаемое им удовольствие от жизни.

«Теперь же у меня в жизни случаются моменты, когда меня ничего не радует. Это все вполне реально. Дофамин вызывает эмоциональное возбуждение, но не всегда. Сейчас, когда я нахожу пятидолларовую банкноту, я уже абсолютно не радуюсь этому, ведь сегодня я уже проиграл две с половиной тысячи долларов».

Вспоминая нашу первую встречу на вечеринке, посвященной началу сезона в NFL, Бип произносит: «Когда мы с тобой увиделись в Майами, за неделю я проиграл что-то около 30 тысяч долларов. Отстой, конечно, но к этому привыкаешь. При этом многое тебя уже не радует».

У Бипа нет зависимости от азартных игр. Он – один из наиболее стабильных DFS-игроков в мире; он всегда думает на перспективу и не стремится за большими выигрышами прямо здесь и прямо сейчас. И все же видно, что DFS держит его, причем даже тогда, когда Бип от него устает. Раз в несколько месяцев он говорит, что готов навсегда уйти из DFS. В конце регулярного сезона в НХЛ и прямо перед стартом бейсбольного сезона в его аккаунте в «Твиттере» появляется закрепленная запись, гласящая, что он уходит из дэйли. Он периодически говорит мне, что он собирается уйти из DFS, чтобы создать собственную настольную игру. Не проходит и недели, и я вижу его в хоккейных турнирах. На мой вопрос «что такое?» он отвечает, что раз такое дело, то можно уже и доиграть до конца хоккейного сезона, включая плей-офф. Еще через неделю он признается, что он «запрыгнул» в несколько турниров по бейсболу, чтобы, как он говорит, выиграть несколько мест в лайв-финалах (а это, как вы понимаете, дело непростое). Даже для такого умного парня, как Бип, из DFS сложно уйти за один день.

Тем временем Уайт объясняет, что выделяют два типа зависимости от азартных игр: те, кто играет ради адреналина, и игроки-«эскаписты». Исследования показывают, что к первому типу относятся в основном мужчины, играющие в основанные на мастерстве игры (покер или ежедневный фэнтези) и использующие DFS как источник адреналина. Ко второму же типу обычно относятся девушки, играющие в слоты или лотереи, а их цель – забыться или притупить боль. Обоим типам игрокам сильно нужен дофамин, но используют они его по-разному и в разных целях.

Очевидно, что я отношусь к типу игроков, которым нужен адреналин. Слоты и лотереи мне вообще не нравятся. Почти все мелочи, о которых мне рассказывает Уайт, находят отклик в моей душе – от участия в большем количестве турниров и необходимости вносить больший бай-ин до более специфических для зависимых от азартных игр людей проблем; скажем, игроки первого типа нередко страдают от проблем с мочевым пузырем, потому что не могут оторваться от телевизора, когда идут матчи нужных им командII.

Уайт рассказывает мне о необратимых изменениях в мозгу, и вдруг я чувствую, что мое сердцебиение учащается, а к горлу подкатывает комок; такое чувство возникает, когда ты начинаешь волноваться, что, возможно, ты нанес себе и своему организму необратимые повреждения.

Я рассказываю Уайту о том, что я испытываю практически каждый вечер – полная увлеченность играми, постоянная необходимость проверять счет, неспособность сконцентрироваться на чем бы то ни было в течение 6-7 часов, пока продолжается игровой день. Я не упоминаю проблемы, которые испытывал мой отец, но при этом признаю, что меня затягивает DFS, причем иногда сильнее, чем мне бы того хотелось. В то же самое время, чтобы быть в этом профессионалом, мне придется отдаваться этому полностью.

Уайт уже слышал что-то подобное. Он поясняет, что многие ходят по этому краю, пытаясь сохранить над собой контроль.

«Сложно избавиться от увлеченности чем-либо, но чтобы делать что-то хорошо, увлеченность просто необходима. Возможно, требуются даже некоторые навязчивые мысли. Но мания ли это? Вот в чем вопрос. Примерную схему можно описать так: увлеченность-навязчивые мысли-мания».

Я спрашиваю: «Но где же грань? И как узнать, что ты ее переступил? Иногда мне кажется, что со мной это уже произошло».

Уайт объясняет: «Большинство зависимых от азартных игр людей когда-то теряют над собой контроль. Это типичная ситуация для азартных игр; ситуация, подобная той, когда вы выпиваете лишнюю бутылочку пива. При этом вы не считаете себя алкоголиком; у многих хоть раз проскакивали подобные мысли. Потом вы берете себя в руки. Такое поведение не является патологией до тех пор, пока не становится лучше секса. Если такое происходит, значит, в мозгу произошли необратимые изменения, и поврежденные рецепторы уже не восстановить».

До такого я, конечно, еще не дошел. Признаюсь, правда, что я порой думал о DFS во время занятий сексом (родная, прости). Я также говорил об этом с другими профессиональными игроками, например, Underjones’ом, который поведал мне, что DFS сильно подавляет сексуальные желания, по сути заменяя секс.

Заметив, что я напрягся, Уайт убеждает меня, что необратимые изменения в форме «выгорания» рецепторов, происходят в течение тысяч, десятков и сотен тысяч часов. Даже несколько вечеров подряд не значат, что структура мозга подверглась необратимым изменениям (по крайней мере, происходящие изменения пока не так значительны).

Мне просто нужно быть более осмотрительным и иногда брать перерывы на несколько дней, хотя бы просто для того, чтобы доказать самому себе, что я все еще могу это сделать. Возможно, нужно попытаться иногда не смотреть матчи. DFS, как и многим другим в нашей жизни, не следует злоупотреблять.

Тем не менее, пока точного рецепта нет. Мы предполагаем, что DFS влияет на мозг человека таким же образом, что и онлайн-покер, однако на данный момент почти нет исследований, посвященных данному вопросу. Чтобы разузнать об этом побольше, я связываюсь с доктором Марком Потенцей, кандидатом медицинских наук и доктором медицины, руководителем клиники для лечения зависимости от азартных игр в Йельском университете. Потенца в свое время помог Национальному совету по проблемам игровых зависимостей сформулировать первую реакцию на развитие DFS, но при этом он полагает, что для того чтобы окончательно понять, как мозг реагирует на новый тип азартной игры, требуется провести ряд исследований.

Вот что сказал мне Потенца: «Пока ученые не могут узнать, что происходит в мозгу DFS-игроков».

При этом доктор Потенца не думает, что в будущем стоит ожидать какой-то вспышки случаев зависимости от ежедневного фэнтези по всей стране.

«Данные показывают, что прогнозируемые показатели со временем меняются незначительно. После появления нового вида азартных игр показатели могут чуть увеличиваться, но постепенно они возвращаются к первоначальным уровням».

Все сказанное выше не значит, что людей, зависимых от азартных игр, или тех, кто имеет склонность к такой зависимости, можно игнорировать; для них DFS может представлять проблему. К счастью, объясняет Уайт, за последние пару лет площадки начали применять все возможные меры для борьбы с потенциальной проблемой. Скажем, были приняты рекомендации по ответственной игре, разработанные Национальным советом по проблемам игровых зависимостей, включая защиту клиентов, подтверждение возраста и удостоверение личности, советы, позволяющие лучше понять DFS, материалы по банкролл-менеджменту и инструменты для самоограничения.

Тем не менее, есть опасения, что все эти изменения делаются для галочки. Марлена Уорнер, глава Массачусетского совета по проблемам игровых зависимостей, предприняла попытку пригласить представителя DraftKings на конференцию организации, чтобы последний объяснил особенности DFS лечащим врачам штата Массачусетс.

Само собой, на конференцию никто не явился, и, по словам Уорнер, это вполне типично для взаимодействия ее организации с DraftKings.

Она объясняет: «Мы хотели, чтобы кто-то из DraftKings просто пришел к нам и объяснил принцип DFS, поскольку врачи не были знакомы с данной игрой».

Уайт более сдержан. Он объясняет, что на данный момент он доволен ситуацией и прогрессом, достигнутым в понимании проблемы игровой зависимости от DFS. При этом он сожалеет, что DraftKings и FanDuel очень долго приходили к осознанию того, что проблема имеет место.

«Больше всего я жалею, что мы недостаточно четко донесли необходимость изменений со стороны DFS-площадок. Мы потеряли несколько лет, и, возможно, несколько человек попали из-за этого в передрягу. Теперь все изменилось, и сейчас все в порядке, но все могло быть и лучше, ведь мы уже давно контактировали с представителями площадок», – говорит Уайт, качая головой.

Наша беседа подходит к концу. Я смотрю на экран телефона и понимаю, что если я хочу избежать пробок на 128-й автостраде на обратном пути в Бостон, мне пора выезжать.

«У меня есть несколько билетовIII на сегодняшние хоккейные турниры, и если их не использовать, они сгорят, поэтому мне нужно домой, чтобы собрать команды», – говорю я, робко улыбаясь. Уайт только хихикает в ответ.

В тот вечер я выиграл 8 600 долларов.

Я стараюсь не думать о том, у кого я их выиграл, и может ли этот человек позволить себе такие деньги.

Примечания

I. Кеннет Миллер, служащий банка First Tennessee, был обвинен в хищении порядка 1 миллиона долларов у клиентов банка. Деньги Миллер использовал для того, чтобы удовлетворить свою зависимость от DFS. По сообщениям газеты Greeneville Sun, в ноябре 2016 года Миллер пошел на сделку с правосудием.

II. Кстати говоря, я никогда не мочился в штаны, но, черт возьми, иногда, когда я прихожу в уборную после просмотра игр, я понимаю, что я был довольно близок к «цели».

III. В большинстве случаев вы выигрываете деньги. Иногда вы выигрываете билет на еще один турнир по DFS. Все для того, чтобы вы вернулись…