В конце октября 2001 года Элон Маск прибыл в Москву, чтобы купить межконтинентальную баллистическую ракету. Приехал он вместе с Джимом Кантреллом, своего рода международным космическим техником, и Адео Ресси, своим лучшим другом из Пенсильвании. Хотя у Маска были десятки миллионов в банке, он пытался взять ракету подешевле. Они планировали купить списанную ракету, а не новую. Маск полагал, что это будет отличный транспорт для отправки растения или нескольких мышей на Марс.

Ресси, долговязый чудак, долгое время считал, что его лучший друг спятил или слегка тронулся умом, и всячески вставлял палки в колеса проекту. Он засыпал Маска ссылками на видео со взрывами русских, европейских и американских ракет. Он постоянно собирал друзей Маска вместе, которые должны были отговорить его от выбрасывания денег на ветер. Но ничего не вышло. Маск уверенно продолжал финансировать грандиозный космический спектакль и вкладывал в это много усилий. Поэтому Ресси пришлось отправиться с Маском в Россию, чтобы проследить за Маском из лучших побуждений.

«Адео отвел меня в сторонку и сказал: Элон делает что-то безумное. Филантропический жест? Это безумие, — рассказывает Кантрелл. — Он был серьезно обеспокоен».

Группа договорилась встретиться с несколькими компаниями вроде НПО Лавочкина, которое делало марсианские и венерианские зонды для Федерального космического агентстве России, и «Космотрас», коммерческой организацией по запуску ракет с офисом в Москве. Все встречи прошли почти одинаково, в лучших русских традициях. Русские представители космических компаний, часто пропускающие завтрак, любят назначать встречу в 11 утра в офисе с небольшим завтраком, вспоминают очевидцы. Затем следует небольшая беседа на час или больше, пока посетители угощаются бутербродами, сосисками и, конечно, водкой (не будем забывать — это был 2001 год). После ланча следовали перекур и кофе. И после того, как все столы были очищены, представитель компании поворачивался к Маску и спрашивал: «Так какая покупка вас интересует?». Нервное напряжение было бы меньше, если бы русские принимали Маска более серьезно. Но они видели в нем новичка, который только прибыл в космос, и не принимали его браваду.

«Один из их главных конструкторов наплевал на нас с Элоном, потому что думал, что мы дурачки», — рассказывает Кантрелл. Команда Маска вернулась с пустыми руками.

В феврале 2002 года группа вернулась в Россию, захватив с собой Майка Гриффина, который работал в венчурном отделе ЦРУ In-Q-Tel и Лаборатории реактивного движения NASA и только-только ушел из Orbital Sciences, производителя спутников и космических аппаратов. Теперь Маск уже хотел взять не одну, а три ракеты и вооружился чемоданчиком с деньгами. С представителями «Космотраса» они встретились в красивом и богатом дореволюционном здании в пригороде Москвы. Тосты под водку начались с «За космос!» и «За Америку!», и, немного подмахнув, Маск прямо спросил, сколько будет стоить ракета. Восемь миллионов долларов каждая, сказали они. Маск предложил восемь миллионов за две. «Они сели так и посмотрели на него, — говорит Кантрелл, — и сказал что-то вроде «Мальчик. Нет». Еще намекнули, что у него нет денег». В этот момент Маск решил, что русские либо не были серьезно настроены на деловые переговоры, либо хотели выжать из миллионера бабло по максимуму. Он прервал встречу.

Заморские переговорщики вышли в снег и метель московской зимы, поймали такси и направились прямо в аэропорт. Ракеты русских были единственными, что укладывалось в бюджет Маска, но с ними было слишком тяжело работать. «Дорога была долгой, — вспоминает Кантрелл. — Мы сидели в тишине, наблюдая за тем, как русские снежинки падают в снег». Мрачное настроение держалось на протяжении всего пути к самолету, пока не подъехала тележка с напитками. «Настроение всегда поднимается, когда вы взлетаете из Москвы, — говорит Кантрелл. — Возникает чувство вроде «боже мой, я сделал это». Поэтому Гриффин и я взяли выпить и чокнулись». Маск сидел в ряду напротив и что-то печатал на своем компьютере. «Мы подумали: вот же ж задрот, что он там может делать сейчас?». В этот момент Маск развернулся и показал таблицу, которую создал.

«Эй, мужики, — сказал он, — я думаю, мы сможем построить эту ракету сами».

SpaceX

Всего несколько месяцев назад, в июне 2001 года, Маску стукнуло тридцать. «Я больше не мальчик-вундеркинд», — сказал он своей жене и возлюбленной еще с колледжа, Жюстин, то ли всерьез, то ли в шутку. Маск эмигрировал из Южной Африки в 1988 году и сделал миллионы на двух компаниях, Zip2 и PayPal. Теперь он, как ожидалось, должен был поступить как типичный разбогатевший на доткоме мажор и заварить очередной веб-сервис. Но Маск хотел большего. Еще ребенком он грезил о космических кораблях и путешествиях, жадно поглощая Хайнлайна, Азимова и Дугласа Адамса. Большинству людей триумфа в Кремниевой долине хватило бы с головой. Но для Маска это была всего лишь ступенька.

Изменения в его отношении и мышлении были очевидны для друзей, в том числе и для группы руководителей PayPal, которые собрались в Лас-Вегасе однажды в выходные, чтобы отпраздновать недавнюю продажу. «Мы тусовались в каком-то домике при Hard Rock Cafe, пока Элон читал какой-то мутный учебник по ракетостроению советской эпохи, весь потрепанный и будто купленный на eBay, — рассказывал Кевин Хартц, один из первых инвесторов PayPal. — Он изучал его и открыто говорил о космических путешествиях и о том, что мир изменится».

Элон и Жюстин решили двигаться на юг, чтобы завести семью и начать новую главу своей жизни в Лос-Анджелесе. В отличие от многих саженцев из Южной Калифорнии, они были сделаны из технологий. Мягкая, подходящая погода делала его идеальным для авиационной промышленности, которая пребывала там с 1920-х годов, когда Lockheed Martin открыла магазин в Голливуде. За ней последовали Говард Хьюз, ВВС США, NASA, Boeing и остальные. Хотя на тот момент космические планы Маска были расплывчаты, он был уверен, что найдет нужных сотрудников для сферы космонавтики и уговорит их присоединиться к его новому предприятию.

Маск начал с развала Mars Society, уникальной коллекции космических энтузиастов, которые собрались исследовать и осваивать Красную планету. С каждого члена общества собирали по 500 баксов, чтобы собраться в доме одного из почетных членов Mars Society. Что удивило Роберта Зубрина, главу группы, так это ответ кого-то по имени Элон Маск, которого не приглашал никто из членов общества.

«Он дал нам чек на 5000 долларов, — рассказывает Зубрин. — Каждый обратил на это внимание».

Зубрин пригласил Маска на кофе перед обедом и рассказал ему об исследовательском центре, который общество построило в Арктике, чтобы повторить условия Марса, и об эксперименте под названием Translife Mission, в ходе которого на орбиту Земли должна была отправиться команда мышей. Мыши должны были нарожать детишек в условиях гравитации в размере одной трети земной — как на Марсе.

Когда настало время обеда, Зубрин усадил Маска на почетное место рядом с собой, режиссером Джеймсом Кэмероном и Кэролом Стокером, планетологом NASA. Маск был в восторге.

«Он был намного активней остальных миллионеров, — вспоминает Зубрин. — Он многого не знал о космосе, но обладал научным мышлением. Он хотел точно знать, что запланировано в отношении Марса и какими могут быть последствия всего этого». Почти сразу же Маск вошел в Mars Society и занял место в совете директоров. Он пожертвовал лишние 100 000 долларов на финансирование научно-исследовательской станции в пустыне.

Mars Society

Друзья Маска на тот момент не были полностью уверены в психическом здоровье Маска. Он подхватил малярию во время отпуска в Африке и потерял очень много веса в борьбе с ней. Рост Маска всего 185 сантиметров, но обычно он кажется выше. Он широкоплечий, плотно сбитый, коренастый. Правда, новая версия Маска хоть и была чуть истощена, однако планировала сделать что-то важное в своей жизни.

«Он говорил: по логике вещей, дальше нужно двигаться в направлении Солнца, но я понятия не имею, как сделать на этом деньги, — рассказывает Джордж Закари, инвестор и близкий друг Маска. — Он начал говорить о космосе, и мне казалось, что он говорит о реальных офисах и домах». На деле же Маск начал задумываться о планах далеко за пределами планов Mars Society. Вместо того чтобы отправлять мышей на орбиту Земли, Маск решил отправить их на Марс.

«Он спросил, не считаю ли я это безумием? — говорит Закари. — И я спросил, вернутся ли мыши? Потому что если не вернутся, большинство людей сочтет это безумием. Маск сказал, что мыши не только побывают на Марсе, но и вернутся и еще потомство приведут».

Маск выстроил сеть космических экспертов и собирал лучших из них в серии салонов — иногда в отеле Renaissance в аэропорту Лос-Анджелеса, иногда в Sheratin в Пало-Альто. У Маска не было формального бизнес-плана. Он по большей части хотел помочь им разработать идею отправки мышей на Марс, ну или хотя бы придумать что-то сопоставимое. Маск надеялся продемонстрировать прекрасный жест человечеству — сделать что-то, что привлечет внимание мира, заставит людей снова думать о Марсе и отразится на потенциале людей. Были там и ученые из Лаборатории реактивного движения NASA. Кэмерон был, был и Гриффин. Никто на планете не знал больше о том, как запустить что-то в космос, чем Гриффин, и он консультировал Маска. Через четыре года он будет работать с NASA.

Эксперты были в восторге заиметь еще одного богатого парня, который хочет финансировать во что-то интересное в космосе. Они с радостью принялись обсуждать возможности и преимущества отправки мышей наверх. Но разговор перетек к другому проекту, «Оазис Марса». Согласно этому сценарию, Маск должен был купить ракету и запустить на ней роботизированную теплицу на Марс, камеру для выращивания растений, которая откроется и пустит корни в марсианский реголит, или почву, а затем пустится в буйный цвет с производством первого на Марсе кислорода. К вящему удовольствию Маска, план казался осуществимым и многообещающим.

Маск хотел, чтобы космическая оранжерея могла отправлять видео на Землю, чтобы люди могли наблюдать рост растений. Группа также обсудила возможность сбора комплектов со студентов по всей стране, которые захотят выращивать собственные растения и выяснить, например, что марсианский цветок вырастет в два раза выше своего земного родственника за тот же период времени. Энтузиазм Маска начал вдохновлять группу экспертов, многие из которых были настроены цинично касательно чего-то нового, что связано с космосом. Оставались сложные инженерные задачи, которые нуждались в решении. Забор марсианской почвы в теплицу выглядел не только сложным физически, но и проблематичным, поскольку почва могла быть токсичной. Некоторое время ученые обсуждали выращивание растения в питательном геле, но это уже было похоже на обман. Даже оптимистичные моменты увязли в неизвестности. Один ученый нашел несколько живучих семян горчицы и решил, что они вполне могут пережить особенности марсианского поля.

«Было бы очень нехорошо, если растение умрет, — говорит Дейв Бирден, ветеран космической отрасли, посетивший встречу. — Тогда у вас будет мертвый сад на Марсе».

Больше всего космических экспертов волновал бюджет Маска. После салонов казалось, что Маск готов потратить 20-30 миллионов долларов на все это, и все знали, что один только запуск ракеты съест все деньги. Но у Маска были свои планы. Он изучал книги, которые позаимствовал у Кантрелла и остальных. Там были «Элементы ракетного движения», «Основы астродинамики», «Аэротермодинамика газовой турбины» и «Ракетное движение». По расчетам Маска, он мог снизить стоимость доступного запуска ракеты, построив небольшую ракетку, которая сможет доставлять небольшие спутники и полезный груз в космос. В июне 2002 года была основана Space Exploration Techologies, или SpaceX. Начало пути на Марс было положено.

Первая штаб-квартира SpaceX расположилась на старом складе 1310 Ист-Гранд-Авеню в Эль-Сегундо, пригороде Лос-Анджелеса. Там было 75 000 квадратных метров открытого пространства и несколько подъездов, которые позволяли Маску подъезжать на своем серебристом McLaren F1 прямо к офису. Это было похожее на ангар здание с пыльным полом и изогнутыми потолками. Маск подходил к одному из грузовых доков, поднимал ворота и выгружал оборудование самостоятельно. Столы были разбросаны по всему заводу, поэтому компьютерщики и инженеры, проектирующие машины, могли сидеть рядом со сварщиками и слесарями, воплощающими эти машины в жизнь. Для аэрокосмической отрасли это было смелым решением. Обычные аэрокосмические компании разделяют инженеров и машинистов тысячами километров.

SpaceX планировала делать все по-другому. Вместо того чтобы собирать детали силами тысяч поставщиков, компания должна строить максимум машин, насколько это вообще возможно. Сюда входят как мобильная стартовая площадка, так и ракетные двигатели, что невероятно. Везде, где это только возможно, SpaceX должна была стать быстрее, дешевле и лучше своих конкурентов. Она должна была запускать множество ракет каждый месяц, получать с каждой денежку и не зависеть ни от государственных денег, ни от крупных поставщиков. Первая ракета SpaceX называлась Falcon 1, в честь «Тысячелетнего сокола» из «Звездных войн». И на момент, когда запуск 250 килограммов полезного груза на орбиту стоил 30 миллионов долларов, Маск пообещал, что Falcon 1 сможет поднять 750 килограммов за 6,9 миллиона долларов.

Предложенный график переворота аэрокосмической отрасли был до смехотворного коротким. Одна из первых презентаций SpaceX обещала первый завершенный двигатель к маю 2003 года, второй двигатель к июню, корпус ракеты к июлю и полную сборку к августу. Стартовая площадка должна была быть готова уже к сентябрю, а первый запуск ракеты состоится, дескать, в ноябре 2003, спустя 15 месяцев после создания компании. Путешествие на Марс должно было осуществиться уже лет через десять. «Элон всегда был оптимистом, — говорит Кевин Броган, один из первых работников SpaceX. — Это лучшее слово для его описания. Он может уверенно врать о том, когда все должно быть готово. Он будет выбирать самый агрессивный срок из возможных, будучи уверен, что все пойдет по плану, а затем подгонять всех, считая, что все должны работать еще быстрее».

Маск искал молодых и активных, лично звонил лучшим студентам аэрокосмических институтов и нанимал их по телефону. «Я думал, что это телефонный развод, — говорит Майкл Колонно, с которым Маск связался, будучи студентом Стенфорда. — Я не верил ни на минуту, что у него есть ракетная компания». Но когда студенты искали имя Маска в Интернете, нанять их в SpaceX становилось невероятно просто. Заслышав об амбициях SpaceX, лучшие инженеры из Boeing, Lockheed Martin и Orbital Sciences также потекли в компанию-выскочку.

На протяжении первого года в SpaceX один или два новых сотрудника подключались к работе каждую неделю. Броган стал сотрудником номер 23 и пришел из TRW, аэрокосмической компании, которой не удалось сложиться, где ему мешала различная внутренняя политика, не давая работать. «Я называл это загородным клубом. Никто ничего не делал». Броган начал работать в SpaceX через день после собеседования. Ему сказали пошататься по офису и найти себе компьютер. «Потом мне нужно было сходить в магазин Фрая, взять все, что нужно, а затем в Staples за стулом».

SpaceX

Одним из первых проектов стало строительство газогенератора, такого маленького ракетного двигателя, который производит горячий газ для питания насосов. Том Мюллер, другой ветеран TRW, Тим Базза, перебежчик из Boeing, и еще несколько молодых инженеров собрали генератор в Лос-Анджелесе, затем упаковали его в пикап и повезли в Мохаве на испытания. Пустыня Мохаве была в 100 километрах от Лос-Анджелеса и впоследствии стала центром аэрокосмических компаний вроде Scaled Composites и XCOR.

Команда SpaceX позаимствовала испытательный стенд у XCOR, его размеры идеально подходили для газогенератора. Первый запуск состоялся в 11 утра и продолжался 90 секунд. Генератор работал, но выпускал черное облако, которое поселилось прямо над башней аэропорта. В последующие дни инженеры SpaceX усовершенствовали процедуру, которая позволила им проводить много испытаний в день — неслыханная практика в аэропорту — и получили нужный газогенератор через пару недель работы.

Команда SpaceX осуществила несколько поездок в Мохаве и другие места, включая испытательный стенд на базе ВВС Эдвардса в Южной Калифорнии и на другой в Миссисипи. Во время этого тура по стране инженеры SpaceX посетили 300-акровую испытательную площадку в Макгрегоре, штат Техас. Она осталась от другого миллиардера Эндрю Била, который свернул свой аэрокосмический стартап после того, как влил миллионы в массивную испытательную площадку. Инженеры SpaceX полюбили это место — и трехэтажный бетонный стенд — и уговорили Маска купить его.

Джереми Холлман, молодой инженер, очень скоро оказался проживающим в Техасе. Холлман олицетворяет собой пример новобранцев, которые были нужны Маску: он получил ученую степень аэрокосмического инженера в Университете штата Айова и магистра в области астронавтики в Университете Южной Калифорнии. Он провел несколько лет в роли испытательного инженера в Boeing, работая с двигателями, ракетами и космическими аппаратами. В 23 года Холлман был молодым, одиноким и готовым посвятить любую часть своей жизни работе в SpaceX. Он стал вторым в команде Мюллера.

Мюллер разработал несколько трехмерных компьютерных моделей двух двигателей, которые хотел построить. Merlin должен был стать двигателем первой ступени Falcon 1, отрывающим ракету от земли, а Kestrel — небольшим двигателем для второй ступени, управляющим ей в космосе. Вместе Холлман и Мюллер определили, какие части SpaceX будет строить на фабрике в Лос-Анджелесе, а какие будет пытаться купить. В случае с покупными деталями, Холлману пришлось ходить по разным машинным магазинам и уточнять сроки и планы поставок оборудования. Довольно часто продавцы говорили Холлману, что сроки SpaceX довольно жесткие. Другие были более гибкими и пытались приспособить существующие продукты под нужды SpaceX, а не строить что-то с нуля. Холлман также обнаружил, что изобретательность сослужила хорошую службу. Он выяснил, в частности, что если заменить несколько уплотнений на клапанах автомобильных омывателей, то их вполне можно использовать с ракетным топливом.

В дополнение к созданию собственных двигателей, фюзеляжей и капсул, SpaceX разработала собственные материнские платы и микросхемы, датчики для обнаружения вибрации, летные компьютеры и солнечные панели. В случае с радио, инженеры SpaceX обнаружили, что могут снизить вес устройства на 20%. Экономия в целом получилась невероятная, цена на оборудование промышленного класса, используемое аэрокосмическими компаниями, упала с 50 000 – 100 000 долларов до 5000 долларов за единицу SpaceX.

Даже в процессе работы над Falcon 1, Маск планировал построить что-то большое, Big Falcon Rocket. У нее был бы самый большой ракетный двигатель в истории. Ориентированность Маска на «больше и быстрее» позабавила и удивила некоторых поставщиков SpaceX, которые время от времени помогали компании, вроде Barber-Nichols, колорадского производителя турбонасосов для ракетных двигателей и прочего аэрокосмического оборудования. Боб Линден, сотрудник Barber-Nichols вспоминает эти дни.

«Элон появился с Томом Мюллером и начал рассказывать нам, что ему на роду было написано запускать вещи в космос по низкой цене и помогать нам становиться бороздящими космос людьми, — говорит он. — Мы не были уверены, стоит ли воспринимать Элона всерьез. Они начали просить от нас невозможного. Им понадобился турбонасос, который можно построить меньше чем за год, и дешевле, чем за 1 миллион долларов. Boeing обычно делает такие проекты пять лет и за 100 миллионов долларов. Том попросил нас расстараться, и мы построили его за 13 месяцев. Он был неумолим».

После того как SpaceX построила свой первый двигатель на фабрике в Калифорнии, Холлман загрузил его вместе с другим оборудованием в трейлер U-Haul, прицепил его к белому «хаммеру» H2 и поехал из Лос-Анджелеса на место испытаний в Техасе. Среди гремучих змей, муравьев, изоляции и испепеляющей жары, группа инженеров доставила прототип двигателя на место, заполнила его жидким кислородом и керосином, спряталась в бункере за земляным валом и прогрела его на 0,1 секунды. Плохие новости были в том, что это была адская работа. Хорошие новости были в том, что ничего не взорвалось. (Позднее это все же произойдет, и у инженеров появится термин на этот случай: «rapid unscheduled disassembly», RUD, быстрая незапланированная разборка). После первого успешного прожига сотрудники освятили площадку, распив бутылку «Реми Мартин» за 1200 баксов, оставшуюся с вечеринки посвящения SpaceX, из бумажных стаканчиков.

В течение следующих лет дорога из Калифорнии к месту испытаний станет известна как Texas Cattle Haul (буквально «техасский путь крупного рогатого скота»). Инженерам пришлось работать 10 дней подряд в Техасе, возвращаться в Калифорнию на выходные, а затем обратно. Чтобы облегчить бремя путешествий, Маск иногда позволял брать его частный самолет. «Он вмещал шестерых, — рассказывает Мюллер. — Семерых, если кто-то сядет в туалете, такое постоянно происходило»).