Кокорингейт в «Зените»: причины, итоги, последствия
Главный зимний скандал в российском футболе пришел к закономерной развязке, вызвав бурю разнополярных эмоций в адрес всех его непосредственных участников. Но эмоциональная оценка событий всегда сильно искажает восприятие реальной картины, а в данном конкретном случае все усложняется наличием скрытых от широкой публики факторов, которые оказали огромное влияние на развитие этой ситуации. Чтобы со стороны определить неизвестные в этой системе уравнений, восстановить все цепочку развития событий и определить причинно-следственные связи между ними, нам никак не обойтись без гипотез и допущений. И если обойтись без злоупотреблений, руководствуясь логикой, здравым смыслом и принципом «хайли-лайкли», у нас есть все шансы если не докопаться до истины, то максимально приблизиться к ней. Для начала поэтапно восстановим хронологию развития «кокорингейта». *** Утром 21-го января, в день первого зенитовского спарринга в Катаре, в СМИ растиражировали заявление генерального директор ФК «Сочи» г-на Рубашко об аренде Кокорина, соответствующая новость появилась и на официальном сайте клуба. Официальное подтверждение из стана «Зенита» появилась только спустя сутки с лишним, причем комментарий обычно словоохотливого Александра Медведева был не только максимально сжатым («Зенит» подтверждает договоренность с «Сочи» об аренде Александра Кокорина»), но и обезличенным. И заторможенная реакция зенитовского гендиректора, и даже сама подача прозрачно намекают на то, что это заявление далось ему в адских мучениях и едва ли не через боль. Оно и понятно, ведь оглашенная Медведевым официальная позиция чуть больше, чем полностью, расходилась с его же многочисленными заявлениями в поддержку Кокорина за последний год и, что немаловажно, расходилась с позицией личной. Отнюдь не исключено, что для Александра Ивановича эта новость поначалу стала ровно таким же сюрпризом, как для Семака и Кокорина. Вероятно, последующие сутки у него ушли как раз на то, чтобы выяснить все обстоятельства и как-то разрулить вопрос на своем уровне, а уже после общения с «партийным руководством» в лице Алексея Миллера свыкнуться с мыслью, что принципиальное решение принято и исполнять его все же придется. Несмотря на то, что в «Зенит» и вообще в футбол Медведев окунулся сравнительно недавно, но пришел он уже в статусе одного из самых авторитетных спортивных функционеров страны. Под его руководством КХЛ как проект был успешно запущен и весьма динамично развивался, и сейчас тот «медведевский период» с некоторой ностальгией вспоминают даже его оппоненты и критики из хоккейной среды. Подобное было бы совершенно немыслимым для руководителя, у которого «семь пятниц на неделе», а слова систематически расходятся с делом. Медведев отлично понимал, насколько мощный удар по его репутации нанесет эта история, но толком не сумел от него уклониться. Что касается Алексея Миллера, в свое время именно он не стал избавляться от находящегося под следствием Кокорина из «Зенита» (и это было еще до назначения Медведева), а уже после его выхода по УДО глава «Газпрома» в компании с форвардом почти по-семейному спускались в зенитовскую раздевалку отпраздновать вместе с командой разгром «Ростова». Нет оснований считать, что идея убрать Кокорина из «Зенита» принадлежит именно Миллеру. А вот предполагаемый звонок из Администрации Президента с настоятельной просьбой замедлить «сбычу мечт» бывшего уголовника и не допускать его до потенциально второго подряд чемпионства вполне мог стать необходимым и достаточным поводом для соответствующего решения . Иными словами, этот актив временно «заморозили» с самого верха, но желания расставаться с ним окончательно и на безвозмездной основе у Алексея Борисовича все же не появилось. И многоходовку с арендой Кокорина в «Сочи» разработали точно не в АП – это была уже в чистом виде импровизация со стороны Миллера и его хорошего приятеля Ротенберга, которые решили «освоить» актив на ближайшие полгода взаимовыгодным способом. По большому счету, провернуть эту операцию вполне можно было без шума, пыли и принуждения, просто разъяснив ситуацию с ее политическим подтекстом всем заинтересованным сторонам, начиная с Кокорина и его отчима и заканчивая тренерским штабом Семака. Вместо этого был реализован шоковый сценарий, когда и главный фигурант сделки, и все ключевые сотрудники на оперативных постах в ФК «Зенит» (главный тренер, спортивный директор и, вероятно, генеральный тоже) узнали о случившемся из прессы. Многие считают, что ситуация вышла из-под контроля по вине гендира «Сочи» Дмитрия Рубашко, который устные договоренности между клубными боссами выдал за официальные. Но отнюдь не исключено, что в реальности никакой ошибки или поспешности не было, и вбросить информацию именно таким изощренным способом планировалось изначально. Кому и зачем это могло понадобиться? Ключ к ответу на этот вопрос можно отыскать, слегка копнув в историю взаимоотношений между Миллером и Медведевым. Газпромовские топ-менеджеры трудились бок-о-бок почти два десятка лет, но на протяжении всего этого времени считались оппонентами. В середине и конце 2000-х Медведев был ключевым переговорщиком госкомпании за рубежом и возглавлял «Газпром экспорт» (главную «дочку» «Газпрома», обеспечивавшую большую часть прибыли), однако с начала 2010-х под давлением Миллера и его команды постепенно стал терять полномочия. В 2011-м из-под его контроля ушли почти все зарубежные проекты по разведке и добыче, а летом 2014-го в разгар «газовой войны» с Украиной Медведев и вовсе лишился должности. Формально Александр Иванович продолжал курировать экспортное направление в статусе зампреда правления «Газпрома», но уже с крайне ограниченным функционалом. В прошлом феврале Медведева освободили уже и от зампредства в «Газпроме», причем случилось это ровно через три дня после назначения в «Зенит». Миллер с Медведевым никогда открыто не конфликтовали, но по факту Алексей Борисович планомерно отодвигал Александра Ивановича от всех значимых финансовых потоков и, в конечном счете, своего добился. И хотя де-юре должность президента/гендиректора самого богатого футбольного клуба страны выглядит статусной и почетной, экономическая модель жизнедеятельности клуба на сегодняшний день такова, что де-факто у Медведева нет возможности принимать сколько-нибудь значимые финансовые решения (хотя отвечать за них по штату приходится как раз ему, в первую очередь). Возможно, сам Александр Иванович считал иначе, особенно после удачной в имиджевом плане сделки с «Барселоной» по Малкому (окажется ли она таковой в спортивном плане, еще вопрос). Однако ситуация с Кокориным вполне могла быть использована Миллером как раз для того, чтобы цинично указать Медведеву на его место. В эту теорию хорошо укладывается странное поведение зенитовского гендира, абсолютно не свойственные ему обезличенные реплики и заявления на грани абсурда а-ля «давайте дождемся официального заявления «Сочи». Будучи не в силах повлиять на решение главного спонсора в лице Миллера (и уж тем более – саботировать его), Медведев пытался хоть как-то от него самоустраниться, и от этого ситуация окончательно перетекла в состояние гротексно-комедийного фарса в лучших традициях Михаила Зощенко. Кокорин оказался для Миллера очень удобным инструментом для того, чтобы свести старые счеты. В то же время, одолжив игрока именно Ротенбергу, Алексей Борисович определенно рассчитывает сохранить актив в своей зоне влияния, чтобы в перспективе полугода его таки переподписать и вернуть «в легальное поле». Вполне вероятно, что Кокорин даже будет не против, учитывая его «не слишком принципиальную принципиальность». Но главным итогом «кокорингейта» будет вовсе не то, где Александр окажется летом, и даже не то, насколько далеко зайдут обиженные болельщики со своими протестными акциями и просядут ли продажи абонементов на следующий сезон. С полной уверенностью можно утверждать, что теперь рыночная конъюнктура для «Зенита» ухудшилась очень существенно и очень надолго. Отныне при прочих равных клубу придется не только переплачивать при заключении контрактов с игроками, накидывая «надбавку за возможное принуждение» (и совершенно неважно, повторится ли что-то подобное в будущем – важен сам факт прецедента), но и симметрично увеличивать агентские выплаты. Учитывая, что спонсорство «Газпрома» отнюдь не освобождает от необходимости соблюдения ФФП, все это значительно усложнит работу селекционеров и переговорщиков, а значит, ударит и по конкурентноспособности команды, особенно на внешней арене. Стоит ли эта хитроумная операция по переосвоению токсичного актива и дискредитации неугодного гендиректора тех репутационных и финансовых издержек, которые уже понес и еще точно понесет клуб? Вопрос риторический.
Кокорингейт в «Зените»: причины, итоги, последствия
Главный зимний скандал в российском футболе пришел к закономерной развязке, вызвав бурю разнополярных эмоций в адрес всех его непосредственных участников. Но эмоциональная оценка событий всегда сильно искажает восприятие реальной картины, а в данном конкретном случае все усложняется наличием скрытых от широкой публики факторов, которые оказали огромное влияние на развитие этой ситуации. Чтобы со стороны определить неизвестные в этой системе уравнений, восстановить все цепочку развития событий и определить причинно-следственные связи между ними, нам никак не обойтись без гипотез и допущений. И если обойтись без злоупотреблений, руководствуясь логикой, здравым смыслом и принципом «хайли-лайкли», у нас есть все шансы если не докопаться до истины, то максимально приблизиться к ней. Для начала поэтапно восстановим хронологию развития «кокорингейта». *** Утром 21-го января, в день первого зенитовского спарринга в Катаре, в СМИ растиражировали заявление генерального директор ФК «Сочи» г-на Рубашко об аренде Кокорина, соответствующая новость появилась и на официальном сайте клуба. Официальное подтверждение из стана «Зенита» появилась только спустя сутки с лишним, причем комментарий обычно словоохотливого Александра Медведева был не только максимально сжатым («Зенит» подтверждает договоренность с «Сочи» об аренде Александра Кокорина»), но и обезличенным. И заторможенная реакция зенитовского гендиректора, и даже сама подача прозрачно намекают на то, что это заявление далось ему в адских мучениях и едва ли не через боль. Оно и понятно, ведь оглашенная Медведевым официальная позиция чуть больше, чем полностью, расходилась с его же многочисленными заявлениями в поддержку Кокорина за последний год и, что немаловажно, расходилась с позицией личной. Отнюдь не исключено, что для Александра Ивановича эта новость поначалу стала ровно таким же сюрпризом, как для Семака и Кокорина. Вероятно, последующие сутки у него ушли как раз на то, чтобы выяснить все обстоятельства и как-то разрулить вопрос на своем уровне, а уже после общения с «партийным руководством» в лице Алексея Миллера свыкнуться с мыслью, что принципиальное решение принято и исполнять его все же придется. Несмотря на то, что в «Зенит» и вообще в футбол Медведев окунулся сравнительно недавно, но пришел он уже в статусе одного из самых авторитетных спортивных функционеров страны. Под его руководством КХЛ как проект был успешно запущен и весьма динамично развивался, и сейчас тот «медведевский период» с некоторой ностальгией вспоминают даже его оппоненты и критики из хоккейной среды. Подобное было бы совершенно немыслимым для руководителя, у которого «семь пятниц на неделе», а слова систематически расходятся с делом. Медведев отлично понимал, насколько мощный удар по его репутации нанесет эта история, но толком не сумел от него уклониться. Что касается Алексея Миллера, в свое время именно он не стал избавляться от находящегося под следствием Кокорина из «Зенита» (и это было еще до назначения Медведева), а уже после его выхода по УДО глава «Газпрома» в компании с форвардом почти по-семейному спускались в зенитовскую раздевалку отпраздновать вместе с командой разгром «Ростова». Нет оснований считать, что идея убрать Кокорина из «Зенита» принадлежит именно Миллеру. А вот предполагаемый звонок из Администрации Президента с настоятельной просьбой замедлить «сбычу мечт» бывшего уголовника и не допускать его до потенциально второго подряд чемпионства вполне мог стать необходимым и достаточным поводом для соответствующего решения . Иными словами, этот актив временно «заморозили» с самого верха, но желания расставаться с ним окончательно и на безвозмездной основе у Алексея Борисовича все же не появилось. И многоходовку с арендой Кокорина в «Сочи» разработали точно не в АП – это была уже в чистом виде импровизация со стороны Миллера и его хорошего приятеля Ротенберга, которые решили «освоить» актив на ближайшие полгода взаимовыгодным способом. По большому счету, провернуть эту операцию вполне можно было без шума, пыли и принуждения, просто разъяснив ситуацию с ее политическим подтекстом всем заинтересованным сторонам, начиная с Кокорина и его отчима и заканчивая тренерским штабом Семака. Вместо этого был реализован шоковый сценарий, когда и главный фигурант сделки, и все ключевые сотрудники на оперативных постах в ФК «Зенит» (главный тренер, спортивный директор и, вероятно, генеральный тоже) узнали о случившемся из прессы. Многие считают, что ситуация вышла из-под контроля по вине гендира «Сочи» Дмитрия Рубашко, который устные договоренности между клубными боссами выдал за официальные. Но отнюдь не исключено, что в реальности никакой ошибки или поспешности не было, и вбросить информацию именно таким изощренным способом планировалось изначально. Кому и зачем это могло понадобиться? Ключ к ответу на этот вопрос можно отыскать, слегка копнув в историю взаимоотношений между Миллером и Медведевым. Газпромовские топ-менеджеры трудились бок-о-бок почти два десятка лет, но на протяжении всего этого времени считались оппонентами. В середине и конце 2000-х Медведев был ключевым переговорщиком госкомпании за рубежом и возглавлял «Газпром экспорт» (главную «дочку» «Газпрома», обеспечивавшую большую часть прибыли), однако с начала 2010-х под давлением Миллера и его команды постепенно стал терять полномочия. В 2011-м из-под его контроля ушли почти все зарубежные проекты по разведке и добыче, а летом 2014-го в разгар «газовой войны» с Украиной Медведев и вовсе лишился должности. Формально Александр Иванович продолжал курировать экспортное направление в статусе зампреда правления «Газпрома», но уже с крайне ограниченным функционалом. В прошлом феврале Медведева освободили уже и от зампредства в «Газпроме», причем случилось это ровно через три дня после назначения в «Зенит». Миллер с Медведевым никогда открыто не конфликтовали, но по факту Алексей Борисович планомерно отодвигал Александра Ивановича от всех значимых финансовых потоков и, в конечном счете, своего добился. И хотя де-юре должность президента/гендиректора самого богатого футбольного клуба страны выглядит статусной и почетной, экономическая модель жизнедеятельности клуба на сегодняшний день такова, что де-факто у Медведева нет возможности принимать сколько-нибудь значимые финансовые решения (хотя отвечать за них по штату приходится как раз ему, в первую очередь). Возможно, сам Александр Иванович считал иначе, особенно после удачной в имиджевом плане сделки с «Барселоной» по Малкому (окажется ли она таковой в спортивном плане, еще вопрос). Однако ситуация с Кокориным вполне могла быть использована Миллером как раз для того, чтобы цинично указать Медведеву на его место. В эту теорию хорошо укладывается странное поведение зенитовского гендира, абсолютно не свойственные ему обезличенные реплики и заявления на грани абсурда а-ля «давайте дождемся официального заявления «Сочи». Будучи не в силах повлиять на решение главного спонсора в лице Миллера (и уж тем более – саботировать его), Медведев пытался хоть как-то от него самоустраниться, и от этого ситуация окончательно перетекла в состояние гротексно-комедийного фарса в лучших традициях Михаила Зощенко. Кокорин оказался для Миллера очень удобным инструментом для того, чтобы свести старые счеты. В то же время, одолжив игрока именно Ротенбергу, Алексей Борисович определенно рассчитывает сохранить актив в своей зоне влияния, чтобы в перспективе полугода его таки переподписать и вернуть «в легальное поле». Вполне вероятно, что Кокорин даже будет не против, учитывая его «не слишком принципиальную принципиальность». Но главным итогом «кокорингейта» будет вовсе не то, где Александр окажется летом, и даже не то, насколько далеко зайдут обиженные болельщики со своими протестными акциями и просядут ли продажи абонементов на следующий сезон. С полной уверенностью можно утверждать, что теперь рыночная конъюнктура для «Зенита» ухудшилась очень существенно и очень надолго. Отныне при прочих равных клубу придется не только переплачивать при заключении контрактов с игроками, накидывая «надбавку за возможное принуждение» (и совершенно неважно, повторится ли что-то подобное в будущем – важен сам факт прецедента), но и симметрично увеличивать агентские выплаты. Учитывая, что спонсорство «Газпрома» отнюдь не освобождает от необходимости соблюдения ФФП, все это значительно усложнит работу селекционеров и переговорщиков, а значит, ударит и по конкурентноспособности команды, особенно на внешней арене. Стоит ли эта хитроумная операция по переосвоению токсичного актива и дискредитации неугодного гендиректора тех репутационных и финансовых издержек, которые уже понес и еще точно понесет клуб? Вопрос риторический.
Кокорингейт в «Зените»: причины, итоги, последствия
Главный зимний скандал в российском футболе пришел к закономерной развязке, вызвав бурю разнополярных эмоций в адрес всех его непосредственных участников. Но эмоциональная оценка событий всегда сильно искажает восприятие реальной картины, а в данном конкретном случае все усложняется наличием скрытых от широкой публики факторов, которые оказали огромное влияние на развитие этой ситуации. Чтобы со стороны определить неизвестные в этой системе уравнений, восстановить все цепочку развития событий и определить причинно-следственные связи между ними, нам никак не обойтись без гипотез и допущений. И если обойтись без злоупотреблений, руководствуясь логикой, здравым смыслом и принципом «хайли-лайкли», у нас есть все шансы если не докопаться до истины, то максимально приблизиться к ней. Для начала поэтапно восстановим хронологию развития «кокорингейта». *** Утром 21-го января, в день первого зенитовского спарринга в Катаре, в СМИ растиражировали заявление генерального директор ФК «Сочи» г-на Рубашко об аренде Кокорина, соответствующая новость появилась и на официальном сайте клуба. Официальное подтверждение из стана «Зенита» появилась только спустя сутки с лишним, причем комментарий обычно словоохотливого Александра Медведева был не только максимально сжатым («Зенит» подтверждает договоренность с «Сочи» об аренде Александра Кокорина»), но и обезличенным. И заторможенная реакция зенитовского гендиректора, и даже сама подача прозрачно намекают на то, что это заявление далось ему в адских мучениях и едва ли не через боль. Оно и понятно, ведь оглашенная Медведевым официальная позиция чуть больше, чем полностью, расходилась с его же многочисленными заявлениями в поддержку Кокорина за последний год и, что немаловажно, расходилась с позицией личной. Отнюдь не исключено, что для Александра Ивановича эта новость поначалу стала ровно таким же сюрпризом, как для Семака и Кокорина. Вероятно, последующие сутки у него ушли как раз на то, чтобы выяснить все обстоятельства и как-то разрулить вопрос на своем уровне, а уже после общения с «партийным руководством» в лице Алексея Миллера свыкнуться с мыслью, что принципиальное решение принято и исполнять его все же придется. Несмотря на то, что в «Зенит» и вообще в футбол Медведев окунулся сравнительно недавно, но пришел он уже в статусе одного из самых авторитетных спортивных функционеров страны. Под его руководством КХЛ как проект был успешно запущен и весьма динамично развивался, и сейчас тот «медведевский период» с некоторой ностальгией вспоминают даже его оппоненты и критики из хоккейной среды. Подобное было бы совершенно немыслимым для руководителя, у которого «семь пятниц на неделе», а слова систематически расходятся с делом. Медведев отлично понимал, насколько мощный удар по его репутации нанесет эта история, но толком не сумел от него уклониться. Что касается Алексея Миллера, в свое время именно он не стал избавляться от находящегося под следствием Кокорина из «Зенита» (и это было еще до назначения Медведева), а уже после его выхода по УДО глава «Газпрома» в компании с форвардом почти по-семейному спускались в зенитовскую раздевалку отпраздновать вместе с командой разгром «Ростова». Нет оснований считать, что идея убрать Кокорина из «Зенита» принадлежит именно Миллеру. А вот предполагаемый звонок из Администрации Президента с настоятельной просьбой замедлить «сбычу мечт» бывшего уголовника и не допускать его до потенциально второго подряд чемпионства вполне мог стать необходимым и достаточным поводом для соответствующего решения . Иными словами, этот актив временно «заморозили» с самого верха, но желания расставаться с ним окончательно и на безвозмездной основе у Алексея Борисовича все же не появилось. И многоходовку с арендой Кокорина в «Сочи» разработали точно не в АП – это была уже в чистом виде импровизация со стороны Миллера и его хорошего приятеля Ротенберга, которые решили «освоить» актив на ближайшие полгода взаимовыгодным способом. По большому счету, провернуть эту операцию вполне можно было без шума, пыли и принуждения, просто разъяснив ситуацию с ее политическим подтекстом всем заинтересованным сторонам, начиная с Кокорина и его отчима и заканчивая тренерским штабом Семака. Вместо этого был реализован шоковый сценарий, когда и главный фигурант сделки, и все ключевые сотрудники на оперативных постах в ФК «Зенит» (главный тренер, спортивный директор и, вероятно, генеральный тоже) узнали о случившемся из прессы. Многие считают, что ситуация вышла из-под контроля по вине гендира «Сочи» Дмитрия Рубашко, который устные договоренности между клубными боссами выдал за официальные. Но отнюдь не исключено, что в реальности никакой ошибки или поспешности не было, и вбросить информацию именно таким изощренным способом планировалось изначально. Кому и зачем это могло понадобиться? Ключ к ответу на этот вопрос можно отыскать, слегка копнув в историю взаимоотношений между Миллером и Медведевым. Газпромовские топ-менеджеры трудились бок-о-бок почти два десятка лет, но на протяжении всего этого времени считались оппонентами. В середине и конце 2000-х Медведев был ключевым переговорщиком госкомпании за рубежом и возглавлял «Газпром экспорт» (главную «дочку» «Газпрома», обеспечивавшую большую часть прибыли), однако с начала 2010-х под давлением Миллера и его команды постепенно стал терять полномочия. В 2011-м из-под его контроля ушли почти все зарубежные проекты по разведке и добыче, а летом 2014-го в разгар «газовой войны» с Украиной Медведев и вовсе лишился должности. Формально Александр Иванович продолжал курировать экспортное направление в статусе зампреда правления «Газпрома», но уже с крайне ограниченным функционалом. В прошлом феврале Медведева освободили уже и от зампредства в «Газпроме», причем случилось это ровно через три дня после назначения в «Зенит». Миллер с Медведевым никогда открыто не конфликтовали, но по факту Алексей Борисович планомерно отодвигал Александра Ивановича от всех значимых финансовых потоков и, в конечном счете, своего добился. И хотя де-юре должность президента/гендиректора самого богатого футбольного клуба страны выглядит статусной и почетной, экономическая модель жизнедеятельности клуба на сегодняшний день такова, что де-факто у Медведева нет возможности принимать сколько-нибудь значимые финансовые решения (хотя отвечать за них по штату приходится как раз ему, в первую очередь). Возможно, сам Александр Иванович считал иначе, особенно после удачной в имиджевом плане сделки с «Барселоной» по Малкому (окажется ли она таковой в спортивном плане, еще вопрос). Однако ситуация с Кокориным вполне могла быть использована Миллером как раз для того, чтобы цинично указать Медведеву на его место. В эту теорию хорошо укладывается странное поведение зенитовского гендира, абсолютно не свойственные ему обезличенные реплики и заявления на грани абсурда а-ля «давайте дождемся официального заявления «Сочи». Будучи не в силах повлиять на решение главного спонсора в лице Миллера (и уж тем более – саботировать его), Медведев пытался хоть как-то от него самоустраниться, и от этого ситуация окончательно перетекла в состояние гротексно-комедийного фарса в лучших традициях Михаила Зощенко. Кокорин оказался для Миллера очень удобным инструментом для того, чтобы свести старые счеты. В то же время, одолжив игрока именно Ротенбергу, Алексей Борисович определенно рассчитывает сохранить актив в своей зоне влияния, чтобы в перспективе полугода его таки переподписать и вернуть «в легальное поле». Вполне вероятно, что Кокорин даже будет не против, учитывая его «не слишком принципиальную принципиальность». Но главным итогом «кокорингейта» будет вовсе не то, где Александр окажется летом, и даже не то, насколько далеко зайдут обиженные болельщики со своими протестными акциями и просядут ли продажи абонементов на следующий сезон. С полной уверенностью можно утверждать, что теперь рыночная конъюнктура для «Зенита» ухудшилась очень существенно и очень надолго. Отныне при прочих равных клубу придется не только переплачивать при заключении контрактов с игроками, накидывая «надбавку за возможное принуждение» (и совершенно неважно, повторится ли что-то подобное в будущем – важен сам факт прецедента), но и симметрично увеличивать агентские выплаты. Учитывая, что спонсорство «Газпрома» отнюдь не освобождает от необходимости соблюдения ФФП, все это значительно усложнит работу селекционеров и переговорщиков, а значит, ударит и по конкурентноспособности команды, особенно на внешней арене. Стоит ли эта хитроумная операция по переосвоению токсичного актива и дискредитации неугодного гендиректора тех репутационных и финансовых издержек, которые уже понес и еще точно понесет клуб? Вопрос риторический.
Что ждёт Кокорина и Мамаева на свободе?
Всем привет! Близится к завершению эта неприятная и тюремная история с участием Александра Кокорина и Павла Мамаева. Но конец ли это их приключений и в частности злоключений вообще? Давайте поразмышляем. В июле этого года, находясь в колонии, оба дали интервью известной журналистке Ольге Скабеевой. Говорил в основном Мамаев, Кокорин больше отмалчивался. Из чего можно сделать первый вывод: у Павла больше мозгов, он вполне грамотно говорит, чему могут позавидовать многие действующие игроки и тренеры, которым приходится иметь дело с журналистами после матчей. Он же главный заводила, а Сашка - так, на поводу. Теперь разберём несколько фраз из интервью, которые показались мне примечательными. Какая мы "золотая молодёжь"? Мы своим трудом заработали деньги. Как хотим, так и тратим. (Мамаев) Объясните кто-нибудь ребятам, что деньги в российском футболе получают, а не зарабатывают. Это две большие разницы. Более того, учитывая, что многие клубы в России находятся на государственном обеспечении, деньги, получаемые кокриными-мамаевыми, отрываются от социальных проектов. В общем, эта фраза на таком фоне звучит максимально цинично. Если кто-то ждёт от нас слёз и так далее, этого всё равно не будет. (Мамаев) Никакого раскаяния за содеянное. Скорее сетование на неудачу. Типа в подобной ситуации чуть в другом месте и с другими людьми всё могло и с рук сойти. Ну, как бы не повезло парням. А так нормально всё, с кем не бывает. Лишний раз никуда не пойдёшь, подумаешь, надо это тебе или нет, даже в свой выходной. (Кокорин) Что мешало подумать об этом раньше и чем всё это могло закончится? Тем более, когда твои не самые умные поступки широко обсуждались и не раз. Шампанское, пистолеты, усы, теперь вот срок. Дураки учатся на своих ошибках. И нет уверенности, что научатся. Что лично меня коробит во всей этой истории. Я представил себя человеком, в общество к которому попадают после отсидки Кокорин и Мамаев. Допустим в футбольный клуб, где я работаю или играю. И я не очень-то горю желанием с ними общаться не потому что они сидели. Такие случаи у нас, как известно, были и раньше. Я не могу смириться с тем, когда гурьбой избивают человека. Лежачего. И не раскаиваются. Судя по вышеуказанному интервью, я не верю, что эти двое вынесут что-то положительное из их истории. Скорее всего они снова вляпаются во что-то нехорошее. Вопрос времени. Не согласны? Пишите.
Что ждёт Кокорина и Мамаева на свободе?
Всем привет! Близится к завершению эта неприятная и тюремная история с участием Александра Кокорина и Павла Мамаева. Но конец ли это их приключений и в частности злоключений вообще? Давайте поразмышляем. В июле этого года, находясь в колонии, оба дали интервью известной журналистке Ольге Скабеевой. Говорил в основном Мамаев, Кокорин больше отмалчивался. Из чего можно сделать первый вывод: у Павла больше мозгов, он вполне грамотно говорит, чему могут позавидовать многие действующие игроки и тренеры, которым приходится иметь дело с журналистами после матчей. Он же главный заводила, а Сашка - так, на поводу. Теперь разберём несколько фраз из интервью, которые показались мне примечательными. Какая мы "золотая молодёжь"? Мы своим трудом заработали деньги. Как хотим, так и тратим. (Мамаев) Объясните кто-нибудь ребятам, что деньги в российском футболе получают, а не зарабатывают. Это две большие разницы. Более того, учитывая, что многие клубы в России находятся на государственном обеспечении, деньги, получаемые кокриными-мамаевыми, отрываются от социальных проектов. В общем, эта фраза на таком фоне звучит максимально цинично. Если кто-то ждёт от нас слёз и так далее, этого всё равно не будет. (Мамаев) Никакого раскаяния за содеянное. Скорее сетование на неудачу. Типа в подобной ситуации чуть в другом месте и с другими людьми всё могло и с рук сойти. Ну, как бы не повезло парням. А так нормально всё, с кем не бывает. Лишний раз никуда не пойдёшь, подумаешь, надо это тебе или нет, даже в свой выходной. (Кокорин) Что мешало подумать об этом раньше и чем всё это могло закончится? Тем более, когда твои не самые умные поступки широко обсуждались и не раз. Шампанское, пистолеты, усы, теперь вот срок. Дураки учатся на своих ошибках. И нет уверенности, что научатся. Что лично меня коробит во всей этой истории. Я представил себя человеком, в общество к которому попадают после отсидки Кокорин и Мамаев. Допустим в футбольный клуб, где я работаю или играю. И я не очень-то горю желанием с ними общаться не потому что они сидели. Такие случаи у нас, как известно, были и раньше. Я не могу смириться с тем, когда гурьбой избивают человека. Лежачего. И не раскаиваются. Судя по вышеуказанному интервью, я не верю, что эти двое вынесут что-то положительное из их истории. Скорее всего они снова вляпаются во что-то нехорошее. Вопрос времени. Не согласны? Пишите.
Что ждёт Кокорина и Мамаева на свободе?
Всем привет! Близится к завершению эта неприятная и тюремная история с участием Александра Кокорина и Павла Мамаева. Но конец ли это их приключений и в частности злоключений вообще? Давайте поразмышляем. В июле этого года, находясь в колонии, оба дали интервью известной журналистке Ольге Скабеевой. Говорил в основном Мамаев, Кокорин больше отмалчивался. Из чего можно сделать первый вывод: у Павла больше мозгов, он вполне грамотно говорит, чему могут позавидовать многие действующие игроки и тренеры, которым приходится иметь дело с журналистами после матчей. Он же главный заводила, а Сашка - так, на поводу. Теперь разберём несколько фраз из интервью, которые показались мне примечательными. Какая мы "золотая молодёжь"? Мы своим трудом заработали деньги. Как хотим, так и тратим. (Мамаев) Объясните кто-нибудь ребятам, что деньги в российском футболе получают, а не зарабатывают. Это две большие разницы. Более того, учитывая, что многие клубы в России находятся на государственном обеспечении, деньги, получаемые кокриными-мамаевыми, отрываются от социальных проектов. В общем, эта фраза на таком фоне звучит максимально цинично. Если кто-то ждёт от нас слёз и так далее, этого всё равно не будет. (Мамаев) Никакого раскаяния за содеянное. Скорее сетование на неудачу. Типа в подобной ситуации чуть в другом месте и с другими людьми всё могло и с рук сойти. Ну, как бы не повезло парням. А так нормально всё, с кем не бывает. Лишний раз никуда не пойдёшь, подумаешь, надо это тебе или нет, даже в свой выходной. (Кокорин) Что мешало подумать об этом раньше и чем всё это могло закончится? Тем более, когда твои не самые умные поступки широко обсуждались и не раз. Шампанское, пистолеты, усы, теперь вот срок. Дураки учатся на своих ошибках. И нет уверенности, что научатся. Что лично меня коробит во всей этой истории. Я представил себя человеком, в общество к которому попадают после отсидки Кокорин и Мамаев. Допустим в футбольный клуб, где я работаю или играю. И я не очень-то горю желанием с ними общаться не потому что они сидели. Такие случаи у нас, как известно, были и раньше. Я не могу смириться с тем, когда гурьбой избивают человека. Лежачего. И не раскаиваются. Судя по вышеуказанному интервью, я не верю, что эти двое вынесут что-то положительное из их истории. Скорее всего они снова вляпаются во что-то нехорошее. Вопрос времени. Не согласны? Пишите.