Нам никогда не забыть тот октябрьский вечер
Идея текста для октябрьского конкурса авторов родилась у меня в голове в ту же секунду, как я увидел заданную тему: "Самая фатальная ошибка в спорте".
Для тех, кому довелось в живую наблюдать за катастрофой сборной России в последнем отборочном матче Чемпионата Европы 2000, едва ли сможет назвать более фатальную ошибку, чем гомерически смешной и хтонически ужасный ляп вратаря Филимонова.
Но, обо всём по порядку.
Сборная России начинала отборочный турнир к Чемпионату Европы 2000 года в роли команды разрозненных полузвёзд. Состоящая в основном из легионеров, сборная не сумела добыть путёвку на французский Мундиаль. Это привело к отставке Бориса Игнатьева и назначению на пост №1 Анатолия Бышовца, который в то время тренировал питерский Зенит. И это решение привело к фатальным последствиям.
Бышовец сделал себе имя победой с олимпийской сборной СССР в Сеуле 88 и достойным выступлением сборной СНГ на Евро 92. Он считался тренером, который умеет работать с талантливой молодёжью. Казалось, это идеальный вариант для стареющей сборной, которой была необходима смена поколений.
От нового тренера все ждали радикальных реформ, однако Бышовец решил сыграть в долгую. Он сразу заявил, что Евро 2000 не является для него приоритетом, а новую сборную он будет строить с расчётом на Чемпионат Мира 2002.
Единственное, чего не учёл тренер, это кредит доверия, которым его наделила спортивная общественность. И кредит этот был далеко не безлимитным.
Как только руководимая Бышовцем сборная проиграла в двух стартовых матчах Украине и Франции, доверие к тренеру стремительно обрушилось до нуля.
А после поражения имени Юрки Ковтуна от более чем скромных исландцев, тренерский авторитет Бышовца и вовсе пробил отрицательную величину.
У сборной не было ни игры, ни мысли, как эту игру построить. Старые, набившие всем оскомину "звёзды", играющие в заштатных европейских клубах, не могли вдохнуть в национальную команду новую жизнь.
Молодёжь из ЦСКА, Спартака и Зенита подтягивалась к играм за сборную очень точечно, и не играла определяющей роли в игре команды.
Всё было очень плохо.
Мы не будем останавливаться на том, что тратя все усилия на тщетные попытки заставить сборную играть, Бышовец параллельно лишил Зенит вполне реальных шансов на медали чемпионата. Просто отметим, что карьера тренера свалилась в глубокий штопор, и после позорных 0-5 от бразильцев Анатолий Бышовец покинул и сборную и клуб.
Впереди замаячила пустота...
Говорят, "футбол вне политики". Пусть так. Но судьба нашей национальной сборной удивительным образом связана с судьбой всей нашей страны. Осенью 1998 года в крутом пике оказалась не только сборная России. Под откос стремительно летела вся страна. Августовский дефолт породил тяжелейший кризис, который вполне мог окончиться настоящей трагедией.
Но в самый канун нового года на пост №1 заступил... Олег Иванович Романцев.
Тренировать сборную России позвали человека, превратившего московский Спартак в бессменного чемпиона страны и грозного соперника для любого европейского суперклуба.
И это была отличная идея...
На первой же пресс-конференции Романцев заявил: "... пришло время доверить ведущие роли игрокам российских команд". Долгожданная революция свершилась. Пришло время творить будущее.
Весна-лето 1999 года войдёт в историю, как один из самых вдохновляющих эпизодов нашей истории. Страна постепенно расправляла плечи, стряхивая с себя налипшую за предыдущее десятилетие грязь. А сборная России выдала сумасшедшую по красоте и драйву победную серию.
У всех на устах в те дни была исконное, поколениями выстраданное заклинание: "Отступать некуда - позади Москва". Всё потому, что осенний провал не оставил сборной права на ошибку. Чтобы попасть на Евро нужно было совершить невозможное: победить во всех оставшихся отборочных матчах. И по всему выходило, что как бы мы ни пыжились, конец нашей сказочке придёт аккурат 5 июня 1999 года.
Отчего же такая мрачная уверенность в провале?
Оттого, что если соперников вроде Андорры, Армении, и всё той же Исландии ещё можно было с грехом пополам одолеть, то в начале лета нас ждал выезд во Францию, где на своей домашней арене нас ждали непобедимые чемпионы мира.
А как победить непобедимых?
Но глаза боятся, а ноги бегут, и даже голы забивают. Армению и Андорру наши вынесли на кураже с общим счётом 9-1. На кураже и в Париж поехали, держа в уме простую, опять же исконную мысль: "Помирать, так на людях и с музыкой".
В победу, если так, положа руку на сердце, не верил никто.
Про непобедимых я не соврал для красного словца. На своём новеньком аккурат к Чемпионату Мира построенном красавце-стадионе Стад-де-Франс сборная Франции ещё не проигрывала. Не собиралась она проигрывать и России. Свежи ещё в памяти были трепыхания россиян в октябрьских Лужниках, когда на них всей мощью обрушилась блистательная атака сильнейшей сборной мира.
Так должно было случиться и в тот июньский вечер.
Но случилось другое. Наши, пропустив гол из офсайда, не стушевались, а ответили. Никому в Европе не известный Сашка Панов из абсолютно заштатного по европейским меркам Зенита взял, да и пихнул мяч в сетку мимо грозно сверкающего лысиной Бартеза.
Ох, как мы тогда все ошалели. "Это что, гол? Это наши французам на их поле забили? Ну всё, пиши-пропало. Ща нам накидают полну коробушку. Да ты не дрейфь! Отобьёмся. Главное ворота сухими удержать".
Не удержали. Варламов не совладал с нервами. Вильтор как стоячего обошёл Хлестова. И вот уже мы проигрываем 2-1. Всё как бы встало на свои места, да?
"А вот как бы не так! Хлестов, он ведь даром, что медлительный, так ведь злой, как чёрт! Как засандалил мячишко со своей половины поля на чужую. И за голову, хвать! Мол, чёж я наделал, такую передачу запорол.
А Сашка Панов иначе решил. Он эту передачу себе на ход подработал, да как саданул по воротам. Бартез только ахнул, а Санёк уже к трибуне бежит, и крестным знамением себя осеняет".
И всё бы хорошо, да только вот счёт 2-2 нас ни капельки не устраивал. Нет, почётно, конечно, с чемпионами-то мира на равных отыграть. Но и о Евро тогда можно смело забывать, и отправляться себе на летние каникулы. Пойти на это наши никак не могли.
Тут началась такая сеча, такая заруба, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Джоркаеффа просто вынесли с поля на носилках. Сам он ходить уже не мог. Да и у тех, кто ещё оставался на ногах, сил уже почти не было.
И тогда, в лучших традициях жанра, на последних минутах матча, великий Илья Цымбаларь бабочкой упорхнул от не менее великого Марселя Десайи, и как на блюдечке с голубой каёмочкой выкатил мяч на пустые ворота.
И Карпин забил.
Ваш покорный слуга кричал от счастья и будил своих домочадцев, прекрасно осознавая, что сейчас точно так же в едином порыве кричит и будит вся огромная страна. Сборная России совершила невозможное. Теперь путёвка на Евро должна быть нашей. Мы заслужили, мы выстрадали её.
Выстрадали, да. И не одним только матчем с французами. Потом ведь ещё было состязание на выносливость с нордически спокойными исландцами. И адская нервотрёпка в Андорре, когда все предыдущие успехи повисли на волоске лысеющей головы Онопко, дважды посылавшей спасительные мячи в ворота упёршихся рогом "карликов".
И только потом настал час решающей битвы.
9 октября 1999 года в забитых под самую ленточку Лужниках сборная России должна была завершить сумасшедший по красоте и драматичности поход за славой. Для этого требовалась самая малость - обыграть сборную Украины, состоящую из игроков переживавшего тогда свой последний ренессанс киевского Динамо.
В том, что мы победим, не сомневался никто. Сборная набрала такой чудовищный по мощности ход, что окажись на нашем пути сборная всех звёзд всех времён и народов, мы бы и её дожали бы в конце концов.
Слишком много сил было положено на алтарь этой победы. Никогда прежде за недолгую свою историю сборная России не вызывала столь единодушной и столь массовой поддержки. Не зажигала столько сердец горячим пламенем веры в собственные силы.
И это был исключительно тяжёлый матч. И для обеих команд поражение было равно провалу. Но на 75-й минуте справедливость восторжествовала, когда Валера Карпин со штрафного прошил мячом и стенку и вратаря и сетку ворот.
Всё! Это был решающий момент!
Сжимая в одной руке синицу, в другой богову бороду, оседлав журавля, мы уже готовились воспарить к небесам и брать курс на Бенилюкс, когда за две минуты до финального свистка в нашу сторону был назначен штрафной где-то сбоку-поперёку края поля.
Шевченко разбегается, посылает мяч в нашу штрафную, вратарь Филимонов как-то очень странно выходит на мяч, и ....
и тишина
В тот чёрный-чёрный октябрьский вечер я в первый раз в жизни плакал, глядя в экран телевизора. Да что уж там, даже сейчас у меня сжимается сердце, когда я пытаюсь воссоздать в памяти картину того, как Филимонов ужасно глупо и неуклюже забрасывает мяч в свои ворота.
В это невозможно было поверить, это невозможно было принять, этого не должно было случиться. Но это случилось.
Что чувствует самоубийца, только что выстреливший себе в висок? Я не знаю. Но видимо что-то подобное тому, что ощущали тогда все мы, в бессильной немоте смотрящие перед собой ничего не видящими и не понимающими глазами.
Самые большие надежды одним неосторожным движением были разбиты вдребезги, словно какая-нибудь фарфоровая ваза, составлявшая главное богатство семьи.
Совершал ли кто-нибудь более фатальную ошибку в истории спорта? Вполне допускаю такое. Но для меня ответ очевиден. И я бы врагу не пожелал когда-нибудь пережить что-то подобное.
Комментарии