Рубрика «Молодость на фоне последнего Евро сборной СССР-СНГ»
12 сентября 1991 года. Москва. Лужники. 23 000 зрителей наблюдают, как вышедший на замену Игорь Колыванов из местного «Динамо» в стартовом матче отбора Евро-1992 таранит оборону Норвегии
Нас было трое. И так же, как всемирно известные герои Александра Дюма мы любили повеселиться, за девушками поволочиться, были не прочь покутить, да песни погорланить. В общем, как и три мушкетера, постоянно искали себе приключений на все места своего тела. Два моих товарища, которые временами становились совсем не товарищами, гуляли свою последнюю осень перед призывом в советскую армию. Поэтому всегда отрывались, как в последний раз. Знал я их с детства, потому как хлопцы на глазах росли.
Я и раньше попадал с ними в одни компании. А тут встретил в первые дни сентября, разговорились. Я им поведал, что уже был в лагере труда и отдыха соседнего села, где познакомился с львовянами. Правда, западэночки там почти все уже заняты. Но ведь только что привезли свежее «мясо» из районного педучилища. Так что в бараках нам, орлам, есть чем поживиться.
От такой новости у Пашки только еще больше разгорелись глаза. Тот еще был ходок. Очень уж он любил женский пол уложить на пол. Извините за такую тавтологию, но именно так оно и было. Хотя, и сами девушки были не прочь с ним покувыркаться в порыве страсти. Да, мой товарищ постоянно вешал сентиментально-любовную лапшу на прекрасные ушки красавиц. Но как же он здорово это делал! Не скажу, что девки вешались на него пачками, но успех он среди определенного круга представительниц слабого пола имел большой. Не даром ведь на проводах брата моя мама в адрес его сказала, прерывая очередную попытку просочиться в комнату с отдыхающими девчонками из педучилища сквозь ее зоркий взгляд: «Павло, ти шкідливий, як кіт». Он и был своими повадками похож на настоящего кота. Такой же пластичный в движениях, любил привлечь внимание довольно неплохим голосом, исполняя хиты того времени, и такой же увертливый. Если ему угрожала какая-то опасность, мог запросто перевести стрелки на другого, даже друга, лишь бы его не трогали.
Толян наоборот, постоянно сам влазил в драки, которые почти всегда сам же и провоцировал своим поведением. Накатит на грудь пару-тройку стаканчиков крепачка, и разгулялась душа во всю свою ширь. Но самый худший минус у него – хлопец был вором, и ничего с этим не мог поделать. Не останавливался даже перед грабежом своих друзей и хороших знакомых. Лично меня дважды обворовывал, когда знал, что никого нет дома. Да и Павла тоже.
И Толян, и Пашка были похожи в одном – они пытались оправдать свои косяки, и свалить вину не других, считая это верхом крутизны. В чем лично с ними был не согласен. И я не удивился, когда в конце октября из-за их художеств влип вместе с ними в неприятную историю, не принимая при этом участия в предшествующих ей событиях.
Работал я тогда шабашником на дачах в Новой Каховке – сутки через трое, хотя, бывало, и по два дня безвыездно с ночевкой на месте труда. Подробнее расскажу в отдельном материале. А пока что приехал я домой отдыхать после одной из таких смен. Подхожу к родной хате, глядь, повестка к участковому в почтовом ящике торчит. Что меня очень озадачило. Но делать нечего, даром менты к себе на «свиданку» вызывать не станут. Пришел к сельсовету, а там Толян и мама Пашки. Сам наш товарищ прийти зас… не решился, в общем. И уже в своем привычном стиле отправил под огонь кого-то другого. На сей раз человека, который за него готовь всем глотки грызть. В середине ноября его призывали в армию. И когда мама Пашки услышала из уст товарища капитана, что вместо вооруженных сил ее кровинушка может пополнить ряды советских зеков, то чуть в обморок не упала. И тут же попыталась свалить всю вину за происшедшее на дружков сына, то есть меня с Толяном. Но быстро остыла, поняв, что сынуля то как раз и виновен.
А дело было вот в чем. Хлопцы гудели у соседа Толяна, который отставал в умственном развитии от сверстников. Поэтому он не ходил в школу, а работал всю свою сознательную жизнь на ящичках, заколачивая, при этом, приличные, как для совхоза, деньги. Получал бы еще больше, если бы его не обирал начальник, который пользовался почти полной безграмотностью своего самого ценного работника, и приписывал себе кое-что из его заработка. Так вот, хлопцам показалось мало выпитого, и они без всякого зазрения совести залезли через форточку в дом, где недавно кутяжили. Вынесли оттуда мешок яблок, который отвезли в райцентр, где через своего знакомого толкнули за бутыль самогона. Вот с ним-то и пошли по девочкам из педучилища, с которыми познакомились в лагере труда и отдыха. Я там не был, но по рассказам самих пацанов, время они там проводили так весело, что напрочь забыли о подругах, и те их вскоре выпроводили восвояси.
Так вот пострадавший рукой своего начальника написал на нашу компанию заявление, мол, ограбили, помогите приструнить хулюганов. Я полчаса молча сидел и выслушивал от участкового морали про своих уважаемых родителей и такого непутевого себя, что обижаю ущербных, что вдвойне отягощает мою вину, и все время смотрел в глаза Толяну. Все гадал, когда же он скажет, что меня с ними не было. Но друган молчал, как рыба об лед. А участковый явно считал заводилой именно меня. Ведь ходим втроем по селу по ночам и орем песни под гитару, да и еще в соседнем населенном пункте постоянно отмечались подобным способом в первой половине осени.
Вообще-то ментовский капитан, родом не из наших мест, еще раньше все понял, что из себя представляю, и относился ко мне вполне благосклонно. Например, во время милицейского рейда в соседнем селе, когда гоняли «женихов» в лагере труда и отдыха, он накрыл меня с отцовским МТ-10, стоящим с пустым баком возле одного из дворов вблизи лагеря. Его добровольный помощник, ветеран вертухайского движения, аж подпрыгнул на радостях, когда узнал, что прав на вождения мотосредства у меня нет, и пропел менту:
- Что, будем задерживать и оформлять?
- Да, - ответил капитан, - Беги в лагерь за автобусом, а я их здесь покараулю… Бегом отсюда, пока тот придурок бегает, чтобы я вас не видел, - сказал он нам, лишь только ДНДшник скрылся в темноте. Мы успели укатить тяжелую мотозверюгу на другую улицу, краем глаза видели свет автобусных фар, и краем уха слышали: «Прикинь, отвлекли, и убежали…».
Теперь же этот «добровольный помощник» пенсионного возраста довольно потирал руки, мол, никуда ты теперь, Сашко, от меня не денешься. Несколько раз сорвался с моего крючка, но зараз точно оформлю тебя по всей строгости советского закона. И тут Толян не выдержал: «Та не было его с нами! За что его привлекать?»…
Присудили нам всем штраф по 30 рублей, плюс ворам вернуть украденное. А на мои недоуменные вопросы капитан милиции просто достал со стола заявление, и дал мне прочитать его заключительную часть, где было написано про наши ночные концерты, которые не дают трудовому классу выспаться перед рабочим днем, что существенно снижает их производительность. А в конце требование – оградить селян от вопиющих действий вышеназванной тройки хулиганов. Примерно так и было написано, с «Возмущенная общественность улицы…» с десятками подписей в конце и указанием фамилий этой самой «возмущенной общественности». Среди прочих увидел подписи своего бывшего соседа, и многих людей, проживавших далеко от места названной улицы. Как потом узнал, начальник в «цеху» на ящичках подходил к каждому рабочему, и приказывал поставить подпись, иначе…
Я был готов штраф заплатить сразу, как раз в кармане лежало три червонца после трудовой вахты на шабашке. Но сберкасса, через которую проходила оплата, перед самым носом закрылась на двухчасовый перерыв, после которого автор этих строчек, как и его друзья, в сельсовет больше не явились… Пашку, как и Толяна, призвали в армию. Были веселые достойные проводы. Но это уже совсем другая история.
А пока что мы втроем очень часто посещали соседнее село, где своей веселостью и бесшабашностью «заражали» местных сверстников, которые меня уже хорошо знали еще по летним совместным кутежам. Так что доверие к автору этих строчек у «бушляков» было без вопросов. В отличие от моих товарищей. Принимали они нас более чем приветливо. Как метко выразился один местный: «Вы, как три мушкетера, только вместо шпаг у вас гитара в руках». Кто-то тут же съязвил: «Сельские мушкетеры». Так и прилипло.
В отличие от своих друзей, я был вхож в некоторые дома соседнего села, где меня знала не только вся семья, но и их цепные псы. Завалил так к кому-то из знакомых в хату, или летнюю кухню ночью, упал на кровать, и утром тебе никто лишних вопросов не задает. Наоборот, завтраком накормят, и за чашкой чая поведут неспешный разговор про нашу жизнь непутевую. Про долбанного Меченного, который непонятно куда ведет страну. Ну, и очень часто, про футбол. Особенной популярностью пользовались рассуждения и споры про шансы сборной СССР в европейском отборе, который стартовал 12 сентября в Москве. Все сходились в одном: нашим предстоит нелегкая борьба за выход на Евро-1992 с итальянцами в очень непростой группе, где в соперниках еще ущемленные нами венгры (никак не отошедшие от советского фиаско на Мундиале-1986), плюс киприоты, от которых неизвестно что ожидать, и неуступчивые норвежцы. Вот с ними и предстояло стартовать.
Анатолий Бышовец вызвал на сбор таких игроков: Александр Уваров, Андрей Чернышов, Игорь Колыванов, Игорь Добровольский (все - «Динамо» Москва); Михаил Еремин, Владимир Татарчук (оба – ЦСКА Москва); Станислав Черчесов, Василий Кульков, Игорь Шалимов, Валерий Шмаров (все – «Спартак» Москва); Олег Кузнецов, Олег Протасов (оба – «Динамо» Киев); Вадим Тищенко, Андрей Юдин, Андрей Сидельников (все – «Днепр» Днепропетровск), Андрей Канчельскис («Шахтер» Донецк), Алексей Михайличенко («Сампдория» Генуя. Италия), Юрий Калитвинцев («Ротор» Волгоград), Сергей Тимофеев («Спартак» Владикавказ), Иван Гецко («Черноморец» Одесса), Сергей Горлукович («Боруссия» Дортмунд. ФРГ).
Советская команда столкнулась с неожиданной проблемой. 1 сентября стала на плановый ремонт ее база в Новогорске. И если проблему с расселением решили быстро. Игроков сборной приютила база московского «Динамо», клуба, который тренировал Анатолий Бышовец в «свободное» от сборной время. То питание приходилось искать собственными усилиями. Вот и мотался на авто доктор главной команды страны, Зураб Орджоникидзе, чтобы забрать у Владимира Салькова три ящика кур, которые тренер сборной СССР раздобыл по блату, да за кефир для игроков договариваться по своим каналам. Хотя лично я такому факту был нисколько не удивлен. Пришло новое время, когда на первый план выходили деньги. Ответственность товарищей в высоких кабинетах за судьбу сборной канула в лету. Теперь каждый был сам за себя. Вот и приходилось докторам и тренерам сборной заниматься не свойственными им делами по обеспечению нормального проживания своих подопечных. Хочешь жить – умей вертеться.
Кстати, судя по тому, что Олег Протасов прилетел отдельно от Олега Кузнецова (который на базе раздавал интервью), и его ездил встречать начальник команды Гаджи Гаджиев лично - нападающий, который еще числился киевским динамовцем, прибыл из Пирея, где согласовывал условия своего контракта с местным «Олимпиакосом», который недавно возглавил Олег Блохин.
Соперник у сборной СССР был довольно квалифицированный, в составе которого играли не только представители норвежского клубного футбола, но и английских «Тоттенхэм Хотспур» с «Челси», венского «Рапида» из Австрии, шведских «Гетеборга» и «Мальме», западногерманских «Вердера» из Бремена (Руне Братсет – самый известный) и дюссельдорфской «Фортуны» плюс «Герта» (Западный Берлин). Костяк своей команды тренер Ингвар Стадхейм построил вокруг «Лиллестрема». Так что сыгранности норвежской сборной было не занимать.
Хотя, на этот важнейший компонент футбола и сборной СССР было грех жаловаться. Да, игроки Бышовцем были подобраны по «звездному» принципу, без базового клуба. НО… за неделю до отборочного поединка с Норвегией молодежная сборная Союза выиграла в Югославии (Шукер, Бокшич, Миятович, Ярни) первый матч финала чемпионата Европы – 4:2. Так вот из этой молодежки в стартовом составе главной команды страны на дебютный матч отбора Евро-1992 вышли Чернышов, Шалимов, Канчельскис и Добровольский. А после перерыва к ним добавился еще и Колыванов. Из игравших в Югославии вызывались Еремин и Сидельников. Плюс ко всему, в августе сборная СССР провела два сбора с товарищескими матчами против итальянских клубов, среди которых «Сампдория», и Румынии.
Футбол смотрел в соседнем селе, постепенно заряжаясь позитивом употреблением алкогольных увеселительных напитков в виде молодого домашнего винца хозяина хаты. Жену он специально отпустил на посиделки к подруге, снабдив ее тем же вином. Это чтобы нам, хлопцам, нормально болеть за своих не мешала. Признаюсь, больше следили за действиями украинских игроков, хотя, конечно же, на первом месте был результат. Не важно, украинцы забьют, или русские. И было приятно вдвойне, что отличились исключительно наши футбольные козаки.
Иван Гецко и Олег Протасов нешуточно зажигали на острие атак. И все опасности исходили благодаря активности украинцев. Удар Михайличенко, с трудом отбитый голкипером, и добавка головой Протасова нами были встречены вздохом разочарования. И нужно было видеть, какой пошел бурный выплеск эмоций, когда Гецко и Канчельскис сообразили гол на двоих. Первый сильно пробил в угол ворот, второй в падении добавил отскочивший от штанги мяч в сетку. Они и дальше продолжали терзать оборону норвежцев. Прорыв Канчельскиса завершился ударом Гецко сходу. Жаль, что не точным. Впереди своей активностью постоянно создавал напряжение Протасов, которого снабжали дальними передачами Михайличенко и Добровольский. Опытнейший динамовец Киева Олег Кузнецов цементировал оборону сборной СССР.
Что интересно, когда под занавес первого тайма советские футболисты стали часто пасовать назад и играть через вратаря, то тут же были освистаны 23 000 болельщиками на стотысячном стадионе в Лужниках. Тут комментатор Владимир Перетурин был прав, люди пришли смотреть ФУТБОЛ, наслаждаться ИГРОЙ с большой буквы, а не зевать от пресловутой игры на результат, когда твоя команда специально затягивает время в ожидании судейского свистка. За такую игру на удержание счета, кстати, Бышовец очень часто критиковал Лобановского во время их войны за игроков. Что в который раз подтверждает истину, не суди, да не судим будешь.
Тем более что во втором тайме сборная Бышовца заиграла так, как это часто делали команды Лобановского при аналогичных ситуациях, когда вели в счете. Советские футболисты намеренно уступили инициативу сопернику, как бы предлагая ему атаковать, с надеждой использовать быстрые контр выпады. Что сработало на все сто процентов. После стремительного прорыва Протасова мяч был выбит на угловой. Болельщики в Лужниках, будто почувствовав приближение гола, дружно начали скандировать «Шайбу! Шайбу!». Шалимов разыграл мяч с Протасовым, и, получив круглого обратно, отправил в прорыв Добровольского, который верхом отправил мяч назад в центр штрафной площади. Удар Олега Кузнецова головой был убийственно точен – 2:0 на 60 минуте.
Все. Матч мы уже смотрели, расслабляясь винцом, под рассуждения с крепкими матюками в адрес Бышовца. Мол, Лобана критикует постоянно, а сам же его методы в игре своей команды использует. И в чем тогда смысл его критики? Да и вообще, слова Бышовца, что он строит новую сборную, вызывали снисходительные улыбки. Вот кто играл с Норвегией: Александр Уваров, Андрей Чернышов, Сергей Горлукович, Олег Кузнецов, Вадим Тищенко (Василий Кульков, 65), Игорь Шалимов, Алексей Михайличенко (капитан), Андрей Канчельскис, Иван Гецко (Игорь Колыванов, 65), Олег Протасов, Игорь Добровольский. ШЕСТЕРО (Уваров, Горлукович, Кузнецов, Шалимов, Протасов, Добровольский) были основными игроками у Лобановского на прошедшем летом чемпионате мира в Италии. Плюс тогда был травмирован Михайличенко. В итоге уже СЕМЬ игроков основы сборной Лобановского, которых использует теперь, как костяк главной команды страны ее нынешний тренер. И разговоры о том, что базой для Бышовца стала бывшая олимпийская сборная, все же, в данном случае не соответствуют действительности. Из «золотых» медалистов Сеула-1988 Норвегии противостояли только Михайличенко, Добровольский и Горлукович, плюс Тищенко, просидевший тогда в запасе.
В общем, два очка в копилку сборной, плюс выпитое вино, добавили настроения с решительностью не только мне, но и хозяину хаты. И он, нисколько не стесняясь своего статуса женатика, двинул вместе с нами, молодыми да холостыми, в лагерь труда и отдыха, где и встретился на дискотеке со своей хмельной женой. Разборки, которые начались со взаимных упреков «Что ты здесь делаешь? А я тебе так верил(а)» были еще те. Потом уже соседи этой сладкой парочки поведали по секрету всему свету, каким страстным было их примирение, что спать своими криками страсти не давали. Если уже говорить откровенно, как на духу - то женушка была та еще лярва-оторва, как и муженек – тот еще по телкам пастух-ходок. Так что, сапог сапогу пара.
А я встречался тоже с парочкой красавиц. Но об этом в следующем материале данной рубрики…
Мемуарист Саныч
Комментарии