До старта очередного российского чемпионата остались считанные часы, а потому без лишних слов и прелюдий предлагаю продолжить тотальное погружение в глубины глубин контекстной статистики прошлого сезона в поисках тайных знаний, неочевидных закономерностей и загадочных аномалий.

Третью часть инженерного отчета начну с кратких пояснений касаемо методики сбора информации, которую мы здесь всячески препарируем.

В отличие от статистических контор, которые обсчитывают каждый матч по сотням параметров, я по понятным причинам не могу себе позволить подобной роскоши. Чтобы не складировать килотонны статистического мусора, волей-неволей приходится выбирать только самое ценное с точки зрения описания игровой ситуации с учетом контекста. Зачастую важность тех или иных метрик определяется уже в процессе, после чего модель корректируется – ненужное и невостребованное отмирает, что-то новое обязательно появляется.

Перед стартом прошлого чемпионата модель претерпела сразу несколько важных изменений. Так, например, стал применяться углубленный подход к оценке игровых комбинаций – и теперь мы можем намного точнее оценить как прямую выгоду и ущерб от прессинга, так и изобретательность команд в «позиционке» или устойчивость их оборонительной структуры в статике.

Кроме того, стали фиксироваться удачные попытки дриблинга по ходу атак с голевыми моментами, наличие длинных передач в активной фазе атаки, а также способ доставки мяча в зону, из которой наносился удар (верхом/низом; через кросс/прострел/пас вразрез и т.д.). Эти параметры достаточно точно отражают особенности игровой стилистики команд именно в части конструктива и позволяют, с одной стороны, оценить, какие инструменты используются наиболее эффективно, а с другой, просканировать основные болевые точки.

О таких стилистических особенностях мы и поговорим.

Значение дриблинга

По ходу зимней паузы я уже поднимал тему использования дриблинга в РПЛ, но за это время база серьезно пополнилась – стало быть, и тренды можно считать более устойчивыми. В любом случае, есть повод подбить окончательные итоги:

1. Итак, в этом сезоне в РПЛ было забито 94 мяча в ситуациях с удачными попытками прямого обыгрыша. В 93 случаях это были игровые комбинации с одним «стандартным» исключением. Таким образом, на дриблинг-атаки пришлось почти 23% голов с игры, доля голевых моментов от общей массы почти такая же (чуть менее 22%).

2. Удачные попытки дриблинга реже всего фиксировались при позиционных атаках (только в 18%), заметно чаще при контратаках (25%) и выходе из-под прессинга (29%). И это, по большому счету, логично.

3. Явно задавали тон в части полезных обводок «Арсенал» и «Краснодар», в среднем генерируя по одной голевой ситуации за 90 минут. У «оружейников» финтами баловали публику Мирзов (13 моментов/4 гола после его удачных попыток) и Бакаев (9/5), а у «быков» по большей части зажигал Вандерсон (9/5).

На ступеньку ниже расположились еще четыре команды: «Уфу» в топ-6 затащил Игбун (10/5), в «Локомотиве» выделялся Алексей Миранчук (7/2), в «Ахмате» - Бериша (9/2). Только в «Урале» явного лидера не оказалось, зато каверзы можно было ждать едва ли не от любого игрока атакующей группы.

4. Интересно, что «Локо» резко прибавил в этом компоненте во второй части сезона, создавая и забивая за счет дриблинга вдвое больше, чем осенью – примерно на уровне передовиков из Тулы и Краснодара (14 моментов/5 голов в 13 турах).

Удачные попытки ЦСКА не так часто превращались во что-то серьезное, но, если это все же случалось, армейцы были безжалостны. Обратная ситуация у «Ахмата», который не преуспел в части реализации.

В середняках по ключевым дриблинг-маневрам оказался «Зенит», а «Спартак» без Промеса умудрился скатиться ниже «Анжи».

5. В конечном итоге, усредненный показатель попыток полезного дриблинга для пятерки топ-клубов и 11 команд «второго эшелона» оказался почти идентичным – 0,60 против 0,58 в среднем за матч. Нет особых сомнений, что этим РПЛ сильно отличается от ведущих чемпионатов Европы.

Более того, как раз для аутсайдеров дриблинг и голевая отдача от него имеет огромное значение, и острота зачастую создается именно за счет индивидуального мастерства отдельных игроков, а не каких-то слаженных коллективных взаимодействий. Это прекрасно видно на примере «Уфы» или даже «Анжи».

Из топ-клубов относительно весомую долю дриблинг-атаки занимают в корзине голевых моментов «Локомотива» и «Краснодара», тогда как для «Зенита» эта доходная статья явно второстепенна.

6. Картина сопротивляемость атакам с применением дриблинга тоже по-своему любопытная. По частоте допущенных моментов плотность предельно высока. Только «Урал», «Анжи» и в какой-то мере «Енисей» можно отнести к числу отстающих.

Нельзя не отметить, что в верхней части рейтинга наконец-то оказался «Спартак» - видимо, некий позитивный эффект от урезания игрового времени Комбарову и Ещенко все-таки был.

Если в плане обводок в атаке флагманы нашей лиги ничем не выделялись на фоне аутсайдеров, то уровень устойчивости к чужому дриблингу у топ-клубов, слава богу, оказался заметно выше (4,8 пропущенных мячей «на брата» за сезон; на одного андердога в среднем приходится 6,4).

Измерение длин

Еще одна достаточно любопытная тема, которую хотелось бы осветить, касается длинных передач и их конструктивного применения.

Как известно, «строить билд-ап через лонгболлы» почти так же неприлично, как и употреблять такие вот замысловатые словесные конструкции. И то, и другое сильно сокращает время – на доставку мяча в атаку или написание фразы, – но «в культурном обществе» за подобные упрощения принято скорее ругать, хотя не всегда и не всех.

Ведь если все-таки говорить о футболе, длинная передача – это технический приём повышенной сложности, от которого понимающий зритель в некоторых случаях получает не меньше удовольствия, чем от гола или эффектного вратарского сэйва. В то же время любое усложнение априори подразумевает и повышенный брак, к тому же далеко не каждый перевод мяча на дальнее расстояние является нацеленным. Зачастую длинная передача – это проявление футбольного инстинкта самосохранения и самая крайняя мера, деструктивная по своей сути.

Конечно, в редких случаях даже безадресный вынос вполне может послужить началом какого-нибудь шедевра, но после осознанных маневров голевые свершения происходят чаще в разы.

Однако же мы не будем «играть в дедушку Фрейда», пытаясь отделить осознанное от бессознательного, а вместо этого попытаемся оценить математически – в голевых моментах и забитых мячах – реальную конструктивную пользу от длинных передач в реалиях российского чемпионата.

Но для начала еще раз вкратце коснемся трактовок, которые заложены в контекстную статистическую модель и применяютсяпри разборах голевых ситуаций. Итак, самое важное, что нужно знать:

1. Под длинной передачей подразумевается пас верхом (!) на расстояние не менее 20-25 метров (примерно четверть поля). Несмотря на то, что вычисление этой дистанции проводилось без применения компьютерных технологий (то бишь на глаз), количество «пограничных» ситуаций и обусловленная ими измерительная погрешность, можете поверить на слово, была пренебрежимо мала.
2. При рассмотрении каждой остроатакующей цепочки, которая приводила к созданию голевой ситуации, фиксировался факт наличия хотя бы одной длинной передачи в начальной (разгонной) фазе развития комбинации. При этом кроссы с флангов в штрафную рассматривались уже как элемент финальной фазы и учитывались отдельно.

Для начала зафиксируем общие показатели по лиге в целом. Оказывается, в атаках с длинными передачами в начальной фазе развития:

- возникал примерно каждый четвертый голевой момент (301 из 1295 – 23%) и забивался каждый четвертый «игровой» гол в РПЛ (95 из 410 – те же 23%);

- острые атаки с длинными передачами значительно чаще развивались через центральную зону по сравнению с теми, при которых мяч разыгрывался исключительно через короткий и средний пас (58% против 47%);

- в 50% случаев длинные передачи в остроатакующих цепочках отдавали центральные и крайние защитники (почти в равных пропорциях), в 40% - игроки центра поля и 10%-й остаток приходится на вратарей.

В прессинг-атаках (после высоких отборов-перехватов) в длинных передачах за редким исключением попросту нет надобности, так как сама по себе разгонная фаза сравнительно коротка. А вот в других типовых ситуациях длинные передачи успешно применяются на регулярной основе, причем в ряде случаев за счет ускоренного развития атак по вертикали возникают более качественные шансы, которые лучше реализуются.

Главным образом, это относится к контратакам, когда после овладевания с помощью своевременного длинного перевода в свободную зону можно отрезать сразу несколько линий. За счет этого атакующая сторона чаще получает численное преимущество и имеет лучшие шансы провести «розыгрыш до верного».

Как следствие, голевые моменты в таких контратаках реализовывались более чем в 40% случаев, если таких передач не было – только в 30%.

В позиционном нападении длинные вертикальные передачи – либо в центр «на столба», либо диагонали на фланг – тоже достаточно популярны. Но против низкого оборонительного блока из-за высокой плотности игроков создавать качественные шансы в таких ситуациях намного сложнее, и реализуются они заметно хуже.

Логика подсказывает, что с помощью длинных передач логичнее всего выходить из-под прессинга – действительно, в каждой второй (!) остроатакующей цепочке такого типа обязательно использовался дистанционный перевод. Но качество моментов и их реализация, опять-таки, сильно хуже, чем при контратаках – как минимум, потому что прессингующий соперник даже при высокой линии обороны имеет более надежную с точки зрения подстраховки структуру и морально готов к тому, что линии прессинга могут отрезаться «по упрощенной схеме».

Что касается командных предпочтений, умений и навыков применения длинных передач в конструктивных целях, то здесь ситуация следующая:

1.«Зенит» и «Краснодар» – безусловные лидеры РПЛ по созданным моментам в атаках с развивающими лонгболлами.

По осени основным исполнителем таких передач в команде Семака был Паредес (5 в 15 сыгранных матчах), но пришедший из «Шахтера» Ракицкий на весеннем отрезке выдал что-то нереальное. В 12 матчах, в которых он выходил на поле, Ярослав 12 раз взрывал ситуацию длинными передачами, что в итоге приводило к пожарам у чужих ворот. В этом смысле особенно запомнился чемпионский матч с «Ахматом», в котором Ракицкий на промежутке с 65-й по 85-ю минуты забросами со своей левой организовал для партнеров 5 «явных» голевых шансов (по оценке understat.com, их усредненный xG – 0,27), которые, правда, были в полном объеме благополучно запороты.

У «Краснодара» самыми продуктивными исполнителями таких передач оказались Перейра (6 моментов/4 гола) и Газинский (5/1)

2. В корзине голевых моментов «Зенита» такие ситуации составляют наибольшую долю – аж 37%, тогда как остальные топ-клубы располагаются в нижней половине рейтинга. «Краснодар», «Спартак» и «Локомотив» таким способом создают примерно каждый пятый голевой момент с игры, а ЦСКА - только каждый седьмой.

Интересно, что «Енисей» Аленичева в развитии остроатакующих цепочек длинные передачи вообще почти не использовал, действуя в атаке почти исключительно через короткий и средний пас.

3. У «Арсенала» - лучшая конвертация голевых шансов в забитые мячи в атаках с длинными передачами (9 из 12 – успешные контроперации), но больше всех в атаках с лонгболлами в итоге забил «Краснодар». Интересно, что «быки» и по итогам прошлого сезона являлись лидером по этому показателю (15).

Такие цифры в какой-то мере идут отчасти вразрез с общими представлениями о команде Мусаева, которую при всем желании нельзя обвинить в комбинационном примитивизме.

Но имея в распоряжении отлично пасующих глубинных диспетчеров (Газинского, Перейру, Каборе), достаточно габаритного форварда с прекрасной работой корпуса (Ари) и отлично бегущих в свободные зоны за спины защитников Вандерсона и Классона, «горожане» очень здорово распоряжаются этими ресурсами.

Спасибо за внимание!